От Ленина до Путина. Россия на Ближнем и Среднем Востоке. Алексей ВасильевЧитать онлайн книгу.
с рабочими, имперскую систему межнациональных отношений.
Крайние, радикальные лозунги в крайних обстоятельствах захватывали умы и сердца. Пропаганда и агитация большевиков опьяняли: «Мир – народам!», «Земля – крестьянам!», «Хлеб – голодным!», «Фабрики – рабочим!».
В Декларации прав народов России, которая была принята 2 (15) ноября 1917 года, провозглашались:
«1. Равенство и суверенность народов России.
2. Право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства.
3. Отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений.
4. Свободное развитие национальных меньшинств и этнографических [этнических] групп, населяющих территорию России»1.
Здесь нет ни одного пункта, который не был бы нарушен за годы существования советской власти. Но отрицать привлекательность этой декларации и внутри и вне страны в то революционное время невозможно.
В обращении «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока» от 20 декабря 1917 года, подписанном В.И. Лениным, звучали те же мотивы. В документе говорилось, что арабы, как и все мусульмане, имеют право быть хозяевами своей страны, «устроить свою жизнь по образу своему и подобию»2.
Измученным, озлобленным народам большевики несли мессианскую идею спасения – Царства Божьего на Земле, названного новым, неизвестным, таинственным словом «коммунизм». Идеальное общество свободы, равенства, справедливости, благосостояния, любви было совсем рядом. Нужно только последовать за большевиками, поверить им. Тотальное отрицание старого – власти, собственности, права, нравственности, религии – позволяло разрушить «до основания» прежний мир, используя любые средства. И прежняя цивилизация, и сама человеческая жизнь рассматривались в лучшем случае как строительный материал для забора, ограждающего прекрасный, благоухающий сад коммунистического общества, в худшем – как удобрение для этого сада. Что за новое общество собирались строить, как строить – никто из «профессиональных революционеров», то есть разрушителей, и, как оказалось, умелых разрушителей старого, не знал. Но практика показала устойчивость на десятилетия новых, невиданных ранее форм государственности, партийной диктатуры, ее способность к самосохранению и самовоспроизводству, к обеспечению себе социальной базы сначала в лице части рабочего класса, затем – люмпен-пролетариата (маргиналов, как их сейчас называют).
Многослойная, разветвленная, тотальная пропаганда, несущая обновленную мессианскую идею, стала такой же необходимой составной частью системы, как и аппарат репрессий. Коммунистическая идеология – от марксистско-ленинской теории до газетных и радиоагиток – служила цементом, связывавшим не только отдельные блоки системы, но и живых конкретных людей, нуждавшихся в новой религии, новой вере для оправдания высшими идеалами своего поведения, своих или чужих страданий, нередко – преступлений.
Но сами эти идеалы завораживали и несколько поколений советских людей, особенно