Тяжелые бои на Восточном фронте. Воспоминания ветерана элитной немецкой дивизии. 1939—1945. Эрвин БартманЧитать онлайн книгу.
дня мы занимались зачисткой города от русских солдат, скрывающихся в развалинах. Пока мы проверяли кладбище, я наткнулся на тело унтерштурмфюрера, который угрожал нам трибуналом, когда мы распевали песни вместе с группой дружественно настроенных украинцев вскоре после нашего прибытия на Восточный фронт. Скрючившийся у могильного камня на углу кладбища, он был убит пулей в голову. Как это случилось, сказать трудно; на войне подобное происходит постоянно, но я всегда подозревал, что тот смертельный выстрел произвел отнюдь не противник…
Имея перед собой задачу полностью очистить город от противника, избежав потерь и даже ранений кого-либо из нашей небольшой группы управления роты, мы с нетерпением ждали наступления ночи. Едва только мы нашли подходящее место для ночлега, как я получил приказ явиться в местное бывшее отделение Государственного политического управления (ГПУ).
Стоял прекрасный вечер, солнце висело низко, и улицы утопали в золотистом свете. По указанию офицера я присоединился к очереди сослуживцев, большинство которых отправилось на Восточный фронт вместе со мной. Я стоял за Максом, тем самым парнем, который случайно выстрелил себе в ногу в казарме на Лихтерфельде.
– Знаешь, зачем нас собрали? – спросил я у него.
Он кивнул в сторону находящегося рядом колодца:
– Там нашли трупы солдат из разведгруппы 3-й роты. Без жетонов. Нас вызвали, чтобы опознать их.
Я был озадачен. Погибшие числились в разных ротах, и едва ли я мог помочь их опознать.
Внутри здания ГПУ на носилках лежали тела пяти наших товарищей. Они были накрыты простынями. Открытыми оставались только лица. Их выражения не были выражениями лиц мужчин, убитых в бою. На них, скорее, застыло выражение крайнего отчаяния.
Покинув здание, я зажмурил глаза от ослепительного солнечного света. А потом увидел, как опытный солдат сердито матерится, а слушатели из числа новобранцев угрюмо слушают его.
– Перчатки. Ублюдки, гребаные ублюдки, – хрипло повторял солдат.
Я подошел поближе.
– Видел собственными глазами, – продолжал он.
– Перчатки? О чем это вы? – перебил я.
– А-а-а… – объяснил «старый заяц», – это такое развлечение, которое устраивают русские, если им удается захватить в плен солдата СС. Они опускают ваши руки в кипяток, пока те не побелеют. – Он поднял руки, как будто собираясь снять с них перчатки. – А потом надрезают вам кожу вокруг запястьев и сдирают! Когда им надоест издеваться над тобой, то они стреляют тебе в затылок. И это если повезет. А на самом деле пытки продолжаются. Тебя могут подвесить на дереве за руки, а потом развести внизу костер, пока твои пятки не обуглятся, – и они называют это «сталинскими носками»!
Ледяная дрожь пробежала через каждое сухожилие, каждый нерв в моем теле. Мне довелось видеть солдат с жуткими ранениями от пуль или шрапнели, мин или пожара, но намеренно истязать военнопленного? Это выходило за рамки моего понимания.
– Ах, мой друг, – продолжал солдат, – разве тебе еще не рассказывали?