Свободные пьесы. Вадим Александрович КлимовЧитать онлайн книгу.

      ОН. «Я люблю тебя.

      Не откроешь своё имя?

      Я люблю тебя.

      Не позволишь поучаствовать в твоей игре?»

      Дорогая я вернулся. Как прошел день? Наверное, как всегда, много думал про тебя.

      Мне так трудно без тебя. Сегодня я вспоминал отпуск, наш последний отпуск, ты с розовым бантом, нарядная, мы гуляем по бульвару Княгини Мари Луизы.

      Я держу тебя за ручку, она такая гладкая, приятно держаться. Изгиб ее великолепен. Разговариваю с тобой и тяну тебя к храму, потому что все дороги ведут к храму.

      Храм святого Александра Невского, врата его ты помнишь? Это не бедная Айя-София при Сулеймане II, о которой скрепя сердцем думаешь, потому что мечеть и музей.

      О чем это я…

      Как прошел день? Как обычно. Коридоры, двери, люди. Я иду, открываю двери, ко мне идут, открывают двери, нас разделяют двери и они же нас соединяют.

      Я все помню.

      «Она высоко держит голову, Словно статуя в парке

      Её руки нежны, а ноги длинны.

      А когда она движется – в моей голове раздаются звуки этой песни!»

      Вот я перед тобой, это не мечта, это судьба. Я стучу тебе та-та-та (Стучит в ритм музыки.) слышишь, я стучу тебе. Потому что жду, можно да?

      Что-то я сегодня лирически настроен, ты не находишь? Может это любовь? Ты полагаешь?

      Наверное, я просто устал, сегодня хотел хлопнуть дверью и уйти, уйти туда, где нет дверей и коридоров. Идти по дороге или напрямую, но потом подумал: «А как же я без тебя?»

      А еще сегодня весь день давит левая туфля. Да вот ни с того ни с сего, просто жмет. И от этого у меня такая дурацкая улыбка. Целый день люди оглядываются на меня, и удивляются, чему это я так криво улыбаюсь, не сошел ли я сума? Один даже посоветовал: «Обратитесь к врачу, идите вы,.. – говорит. – …к доктору Строгонову – это известный профессор».

      Послушай, как страшно. Если человек улыбается просто так или от того, что у него жмет туфля, или вспомнил любовь, то его принимают уже за ненормального.

      А когда ты шла босиком по Софийской улице, к Площади Независимости, такая вся воздушная, смешная, веселая, хлопцы и дивчины махали тебе рукой. Все было так мирно, синее небо, золотые маковки.

      Я пел тебе тогда или нет?

      Помню, прислонился к тебе, и мы сидели так до утра на набережной и ели французскую булку.

      И болонка смотрела на нас с завистью. А хозяин ее, толстый дядька, насвистывал мотив «Американы» твоей любимой Софи Лорен. Помнишь, мы смотрели с тобой в летнем кинотеатре «Леди свобода». Ох.

      «Все дороги льнут к её ногам,

      Как собаки выпрашивающие лакомства.

      Неужто ты надеешься заставить ее увидеть тебя, дурачок?

      Неужели ты рассчитываешь присвоить это сокровище?!»

      Сегодня приходил инженер и раскрыл тайну, тут не обошлось без магии – он видел двойную радугу и загадал желание. Он такой умный я тоже хочу.

      Хочу, чтобы ты была рядом, чтобы за дверью не скреблась кошка, чтобы мы не рубили окно в Европу, а ходили как белые люди через дверь, чтобы не биться о косяк, ну ты понимаешь?

      У меня складывается впечатление, что я всегда жду тебя под дверью.

      Не подумай что это какое-то извращение, скорее всего это из детства, я всегда ждал маму. Сяду, оденусь, уже обую свои красные сандалики и сижу, смотрю как мама перед зеркалом, наряжается, а я сижу и жду.

      Мама много во мне воспитала, главное – терпение. Она настоящая женщина, я ждал ее долго. Мне так хотелось бежать на улицу, прыгать через лужи, потому что в лужи нельзя заходить и наступать на солнце, которое в них отражается. Как можно наступать на солнце?

      Я ждал, я стал терпеливым, и теперь я жду, жду тебя. Сижу, прислонившись к двери, прислушиваюсь и болтаю. Ты никогда не спросишь, как прошел день, я работаю молча и думаю о тебе.

      Ну, выходи уже! Ты готова.

      Мы опаздываем, сколько можно испытывать мое терпение?

      (Закрывает дверь.)

      ВТОРОЙ АКТ

      (Открывается дверь, в проеме нарядная дама в вечернем платье с туфлями в руках.)