Поповичи. Дети священников о себе. Мария СвешниковаЧитать онлайн книгу.
Первая папина публикация в газете, а я ее не прочитал. Она негодовала: «Ах, так ты еще не прочитал статью своего отца?» А мне было тогда семь с половиной лет. Я как-то обиделся. Вошел в комнату и поджег вату, которая была на подоконнике. А там еще лежали журналы «Наука и жизнь», и все вспыхнуло большим костром. Загорелись занавески. Это была, я думаю, такая нервическая реакция. На самом деле дети священников, как правило, нервные люди. Связано это не только с их родителями, а с особой атмосферой. Мне рассказывала хорошая знакомая, как священник взял гитару своего сына и сломал через колено. Потом открыл книжку современного писателя и, обнаружив на какой-то странице непечатное слово, порвал ее в клочья. Тебе это все понятно и знакомо, да? И как это отражается на психике?
Единственной дочерью, внучкой и племянницей я была недолго, лишь до пяти лет. Как-то раз мама исчезла, а потом вернулась с друзьями, родней. Раздевшись, положила на кровать сверток, и все склонились над ним, не обращая на меня внимания. Обрадовавшись – мамы не было несколько дней – и чтобы привлечь внимание, я полезла на кровать (предварительно удостоверившись, что на ней нет чайника с кипятком), начала прыгать, и тут кто-то велел слезть с кровати, потому что я мешаю и могу разбудить сестру. Кто такая эта сестра, я не знала, но довольно быстро поняла, что значит быть старшей. И удовольствие оказалось минимальным. Однажды мама ушла в магазин, а оставшаяся под моим присмотром новорожденная Даша молниеносно решила продемонстрировать мне, что ее кишечник работает отлично. Так, в пять лет мне довелось пройти ускоренный курс молодой мамаши под руководством нашей соседки тети Капы, обучившей меня мыть и пеленать грудничка. С закрытыми глазами справлюсь: марлевый подгузник косынкой, сатиновая пеленка, байковая в цветочек…
Старшей была не только я. Но и матушка Таисия Бартова-Грозовская:
Родители мне помогли, показав, что мир несовершенен и надо быть готовой ко всему. Как многие мужчины, папа хотел первого мальчика, но родилась я. Он заложил и воспитал во мне ответственность за мои поступки. Так что с детства, где-то с класса седьмого, знаю, что много чего в жизни приходится делать, потому что надо, а не потому что хочется. Я запомнила это очень хорошо, возможно, потому, что я – старшая дочь. Моя любимая Машенька младше меня на восемь лет, и она совсем другая. Мы внешне очень похожи, хотя я в маму – блондинка (она настоящая блондинка скандинавского типа), а Маша темненькая (в папу). А по характеру я более активная, мне не сидится на месте, постоянно надо что-то делать, куда-то бежать, а Маша… Может, в силу того, что она родилась в Хельсинки, в ней отразился тот финский менталитет. Она спокойная, никуда никогда не торопится. Меня уже мучают сомнения, терзания, а Маша еще и думать не начала об этой проблеме. Получается, что мы с ней внешне похожи, а внутренне противоположности. Как день и ночь. Но так сплошь и рядом бывает. Я даже специально не очаровывалась людьми, чтобы потом жестко не разочаровываться. Видимо, меня, как первенца, родители сумели предостеречь