Ограбление по-русски в начале перестройки. Александр СкориковЧитать онлайн книгу.
ведь всё равно: Военно-Грузинская дорога или железная, лишь бы большая, ему на большой как-то привычнее… работать. Притом у них традиции, династии. Что ж теперь по милости русских идти добывать себе пропитание каторжным трудом, выращивая кукурузу или пася овец?
Так что теперь вы сами видите, что грабежей в России нет, что и требовалось доказать.
А вот в Англии слямзили три вагона старых мелких купюр, которые везли списать и сжечь. И всего, кажется, вшестером. Во размах!
Да, учиться нам еще у Запада и учиться.
Потому что у нас, куда ни плюнь – попадешь в махинатора, взяточника или пройдоху. Скукота одна, писать не о чем.
Но иногда… Пусть редко, всё-таки случаются НЕОБЫЧАЙНЫЕ ограбления.
Одна из таких историй началась в конце восьмидесятых годов двадцатого века летней порой ближе к концу трудового дня. В этот день вся страна стремилась не работать.
Да, неудачно сказал, масло масляное какое-то.
Каждый советский труженик не просто пытался в этот день похерить то дело, за которое ему платили зарплату. Такое стремление обуревало его и без того каждый день.
Нет, сегодня он делал это с высокой целью: схилять и посмотреть телевизор.
В этот день в стране работали ВСЕ телевизоры, даже те, что стояли в кабинетах у начальников. А ведь туда их приобретали для мебели. (Это уже после списания телевизор попадал на дачу руководителя предприятия).
Народ, наплевав на чинопочитание, толпился в кабинетах и вместе с рентгеновским излучением впитывал флюиды свободы, которые посылал с экранов Михаил Сергеевич.
И у жителей великой страны загорались глаза, и начинали они верить, что скоро жить станет лучше.
Это потому, что мысли у них были коротенькие, как у Буратино. Ведь курс школьной истории преподавали им таким куцым, как рубят хвост у некоторых пород собак: по самый анус.
Да, действительно, в результате любой перестройки или революции кое-кто начинал жить лучше (из тех, кто оставался в живых), но было абсолютно непонятно, почему поголовно все в стране истово верили, что в числе этих избранных будет именно он.
О, загадочная русская душа!
А Михаил Сергеевич, почти как экстрасенс Кашпировский, уговаривал с экранов телевизоров: «Демократия, перестройка, процесс пошел, пошел процесс…»
И народ впадал в транс, внимая, как рождаются знаменитые фразы типа: «Ты не прав, Борис!»
В общем, в тот день телевизор не смотрели только в трамваях, троллейбусах, поездах и на непрерывных производствах.
Правда, ходили слухи, что в одном городе доменщики…
Короче, чугун застыл, и его два года потом выковыривали из домны. Но ведь и рабочих понять можно: свобода не дается без жертв!
И вот в это судьбоносное время в одном небольшом городке по коридору здания управления милиции шла молоденький свежеиспеченный лейтенант Леночка Кравцова.
Двери в кабинеты были распахнуты, внутри толпились её коллеги, пялясь на экраны. Никто и не думал ловить преступников.