Король нищих. Жюльетта БенцониЧитать онлайн книгу.
привносил во все, особенно когда был под влиянием сильного волнения. Знала она и то, что его любовь, его чувства безраздельно отданы королеве. И даже перспектива жизни на острове, который так любил Франсуа, не утешала, если он, устроив ее судьбу, покинет Сильви…
Но вопреки ее ожиданиям, Бель-Иль очаровал Сильви. Первые дни весны, такие холодные и сырые на континенте, здесь были теплыми и мягкими. Здесь росли какие-то незнакомые Сильви деревья, и большие пространства были засажены желтым дроком, отчего остров казался освещенным незакатным солнцем даже в те дни, когда небо оставалось хмурым. Сильви предчувствовала, что страсть Франсуа к морю станет и ее страстью. Быть может, изгнание, на которое обрекала Сильви судьба, будет не столь горьким перед лицом океана, чьи отливающие всеми цветами радуги волны медленно накатывались на подножие гранитных скал.
Прием, оказанный Сильви, был не таким теплым, как первые весенние дни на острове. Он был любезным, по крайней мере со стороны герцога Пьера, радушного и щедрого человека, но Сильви сразу почувствовала, что Екатерине де Гонди она не понравилась. Молодая герцогиня напрасно уверяла, что несчастная девушка может жить у нее в замке столько времени, сколько сама пожелает; но это было скорее проявление христианского долга, чем порыв сострадания и симпатии. К тому же всей правды о Сильви герцогиня де Гонди не знала.
Либо Франсуа с излишней теплотой говорил о Сильви, либо всем слышались в его словах отзвуки страсти, но от Сильви не ускользнули проблески гнева в глазах внезапно нахмурившейся молодой герцогини, которая лишь несколько минут назад благосклонно улыбалась Сильви. Неужели герцогиня де Гонди тоже была влюблена в друга своей юности еще с тех далеких дней, когда каждое лето семья Вандомов несколько недель проводила на Бель-Иле?
Пока герцог де Бофор оставался на острове, все шло хорошо, но едва скрылась из глаз увозившая его лодка, как Сильви переселили в жалкий домишко в глубине парка.
Она была бы даже рада этому жилищу и предпочла бы его чопорному замку, если бы ей строго не приказали никогда не открывать ставни. Ей объяснили, что это делается ради ее же блага – из осторожности и чтобы о ее присутствии на острове не узнал никто из вероятных гостей. Кроме того, герцогиня решила, что состояние здоровья Сильви требует уединения. Прежняя Сильви, вероятно, не без резкости протестовала бы против этого, но теперь приходилось терпеть все, что навязывали люди, оказавшие ей гостеприимство. И она жила в домике под присмотром тихой, безмолвной старухи Маривон, которая не понимала Сильви, а та не понимала ее. И Корантена, прекрасно говорившего на бретонском языке. Беспомощный и удрученный, он попытался было возражать, но ему дали понять, что, если новые распоряжения герцогини ему не нравятся, он в любую минуту может покинуть остров…
Молодой слуга подумывал спешно отправиться в Париж, чтобы сообщить герцогу де Бофору о том, как в самом деле обращаются с Сильви, но разве он мог оставить без своей