Тиэль: изгнанная и невыносимая. Юлия ФирсановаЧитать онлайн книгу.
склонила голову с благодарностью за помощь и совет. Почему-то она была совершенно уверена: спутники-тени все увидят и поймут. Кажется, поступок и мысли эльфийки их весьма позабавили. Вряд ли до гостьи из Дивнолесья кто-то имел наглость кинуть монетки в страшные пасти из жалости.
Догонять и требовать разъяснений Тиэль не стала. Если уж им дало совет такое создание, то стоило исполнить его побыстрее и в точности. Да и одежду резать не пришлось! Эльфийка опустилась на корточки рядом с Шимом и потрясла его за плечо. Ребенок продолжал сладко сопеть крючковатым носиком и пускать пузыри широкими губенками.
Пожав плечами, Тиэль накинула плащ, смотала веревку и подхватила маленького проказника на руки. Настала пора убраться из катакомб. Потрясенный встречей и поступком спутника-тени Адрис последовал за подругой без возражений. Лишь продолжал что-то бормотать себе под нос и беспрестанно оглядывался через плечо. Но никто не догнал, не выпрыгнул с воплем «Бу!», не напал из-за угла. Эльфийка спокойно поднялась по лестнице и протиснулась в щель со спящим пацаненком в руках.
Едва она оказалась снаружи, Шим резко распахнул глаза и заорал так, словно собрался в благодарность за спасение лишить Тиэль слуха. В качестве жеста возмездия эльфийка мстительно сбросила спасенного на руки бабушке Гулд. У последней облегчение и отчаянная радость от лицезрения живого внучка причудливо смешивались с громадной дозой беспокойства за его здоровье и не менее большим желанием ощупать чадо, дабы убедиться в целости мелкого тельца. Вся взрывная смесь родственных чувств почти мгновенно, стоило лишь Гулд убедиться в том, что мальчик невредим, переплавилась в неистовое стремление хорошенько надрать уши негоднику за все доставленные семье переживания.
Сам неслух, едва сообразив, что выбрался из каменного узилища на свет богов, который уж и не чаял узреть, разразился водопадом слез вперемешку со смехом. Представление прерывалось лишь жалкими попытками поведать любимой бабушке об ужасах подземелья и извиниться за выходку. Из-за чего неистовый гнев Гулд куда-то сам собой исчез. Временно. Осталась лишь выраженная в ворохе несвязных слов горячая благодарность Тиэль, отважившейся ради чужого мальца спуститься в страшные катакомбы.
Сама же спасительница, стремясь оказаться подальше от взрыва родственных чувств во всей их буйной яркости, потихоньку отступила в преддверие храма, к трем статуям. Теперь уже не из жалости и не в уплату, а просто из благодарности, которая не измерялась ничем, она положила в каждую скалящуюся пасть по золотой монете. Кстати, теперь Тиэль казалось, что тени обнажили зубы не в хищном оскале, а в ироничной усмешке над всеми приходящими, Проводником, самим Илтом и миром Семи Богов в придачу. При их работе, наверное, без такого отношения к реальности недолго было бы и свихнуться.
Адрис, чрезвычайно трепетно относившийся к преумножению и сохранению капитала, ни словом, ни жестом не возразил. Склонность к накопительству и страсть к приключениям у призрака