Эффект преломления. Диана УдовиченкоЧитать онлайн книгу.
Сожгли каждый третий дом, пригрозили, что сожгут и остальные. Крестьяне тут же указали на бунтовщиков и зачинщиков, да еще сами кинулись их вязать. Тех, кто успел сбежать, искали и ловили гайдуки Батори.
Едва прибыл гонец с сообщением, что мятежники пойманы, Анна собралась и отправилась в Эчед. С собою повезла и спящую Эржебету.
Скоро комнаты в замке привели в порядок, стены обили новой белой тканью, поставили мебель краше прежней, разрушенную конюшню отстроили. Все вернулось к своему порядку. Только кто вернет матери детей?
К приезду хозяйки дворня обмыла тела Агаты и Каталины, нарядила в дорогие платья, уложила в обитые бархатом гробы. Раздавленными статуэтками лежали ее красавицы. Хрупкие косточки переломаны мужицкими кулаками, не узнать прекрасных лиц из-за черных пятен, что покрывали кожу. Что вытерпели дочери, какую муку приняли перед смертью, о том она думать не могла, боялась лишиться разума…
Выли над барышнями плакальщицы. Анне тоже хотелось завыть, да упасть на пол, поползти к мертвым дочерям, да закинуться в кликушеском припадке, биться головою о камень… Не стала – Батори не плачут. Молча подошла к домовинам, молча смотрела в изуродованные лица, осторожно гладила изломанные пальцы.
Анна не захотела хоронить дочерей в семейном склепе, отдавать холоду и сырости. Пусть ласкает их солнце, шумят над ними травы, птицы поют… У подножия горы упокоили их, в окружении пышных каштанов. Рядом возвели маленькую, светлую часовню.
– Расправа будет лютой, моя любимая, – чернея лицом, обещал Дьёрдь над могилами. – Клянусь, навеки все Карпаты запомнят эту казнь…
Теперь мятежники томились в холодных подвалах замка Эчед, ожидая возмездия, а семьи их мыкали горе на пепелищах. Дьёрдь не спешил с судилищем, ждал, когда очнется любимая дочка, чтобы своими глазами увидела, как расплачиваются грязные скоты за кровь Батори.
Но Эржебета никак не могла пробудиться от странного забытья. Она то металась в горячке, то лежала неподвижно, как мертвая.
Там, во сне, клубилось марево цвета крови, Эржебета плыла по нему, старалась выбраться, да не умела. Приходил Черный человек, склонялся низко, нависал над нею, шептал странное и страшное – о том, что ждет впереди и каков будет конец. Она силилась разглядеть лицо то ли призрака, то ли демона, заглядывала в капюшон, но ничего не видела. Потом сквозь багровый туман пробивался голос матери, и Черный человек уходил, растворялся, чтобы вновь появиться и мучить.
В этот раз голос Анны звучал особенно громко.
– Да приидет царствие Твое, да будет воля Твоя, – разобрала Эржебета.
И открыла глаза. Увидела над собою балдахин небесно-голубого бархата, расшитый серебряными нитями. Руки нащупали одеяло из волчьего меха. С трудом повернула голову, удивляясь собственной слабости. Она лежала в своей комнате, в замке Эчед. Пахло воском, горели в серебряных канделябрах свечи. В маленькое окошко заглядывала полная луна.
Возле двери жались две девчонки-служанки. У кровати на низкой скамеечке сидела мать – похудевшая, постаревшая, в траурном платье.
– Хвала