Группа крови: повесть, рассказы и заметки. Александр КабаковЧитать онлайн книгу.
вдоль дальнего края которой подпирали небо неровно обломанные поверху колонны. Между колоннами был виден будто тоже обломанный поверху храм без кровли, сложенный из огромных камней, а вокруг храма лежали ленивые, не интересующиеся людьми разноцветные кошки. На той же стороне площади имелась, конечно, лавка, торгующая кормами для животных, к которой он и отправился, с некоторым усилием разобрав и поняв вывеску. Купил удобный небольшой пакет хорошей кошачьей еды, высыпал весь в специальную, метра в два диаметром каменную плошку у стены храма и, продолжая путь по периметру площади против часовой стрелки, пошел обратно в гостиницу, как раз к кофе-брейку…
Но тут же и остановился, приклеившись к витрине по левую сторону храма.
В витрине висели – на простых плечиках, не на манекенах – твидовые пиджаки, сделанные словно по его заказу, точно такие, которые были ему не по деньгам в Лондоне, Бостоне, Милане. На обычных гвоздиках, как в коммунальной прихожей, висели твидовые же кепки английского фасона. В плетеной корзине, вроде тех, в которые складывали в годы его детства грязное белье, лежали грудой рубашки, голубые в мелкую белую крапинку. Как говорили когда-то в его молодости, то, что доктор прописал. И на спинке зачем-то всунутого в витрину стула висели самые желанные – шерстяные галстуки…
Он, конечно, входит и сразу понимает, что это не совсем магазин, а наполовину магазин и наполовину швейная мастерская.
Вся одежда была недошита и нуждалась в подгонке. Однако никто мерку не снимал, просто старый итальянец или, возможно, местный еврей, с идеальным седым пробором и в классической портновской жилетке, оглядел его с головы до ног, обойдя вокруг, и записал что-то на маленьком бумажном квадратике. Тут он сообразил, что вечером улетает, и кое-как объяснил это портному. Во сколько вы едете во Фьюмичино, спросил итальянец, в аэропорт? Портновский английский был вполне соответствующим британскому стилю его шитья. В восемь вечера? Приходите в семь, все будет готово.
И все было готово и сложено в большой мешок из толстой глянцевой бумаги с адресом портняжной мастерской и фамилией портного, и он носит все это – рубашки, и пиджак, и вельветовые штаны – по сей день, все вытерлось, но цело, а вельветовые брюки с твидовым пиджаком за это время стали с его подачи униформой преуспевающих мужчин в культурной среде…
Расплатиться тогда хватило как раз гонорара, полученного за перевод на словацкий его знаменитого в среде специалистов «Испуга и страха». Словак безо всяких формальностей сунул ему в руку узкий конверт – оказалось, очень кстати.
Прекрасные там были кошки, вспоминает он. Такой перебивкой, контрапунктом к одежде. Хотя какой тут контраст?
…Ночью после собрания, на котором Нинка, Нина Филипповна, так внятно, хотя и не назвав фамилии, предупредила, что ни под каким видом избежать завершения текущего проекта ему не удастся, у него прихватило сердце, вызвал скорую. Приехали два здоровенных парня, похожие больше на бандитов, чем на врачей, одетые как для