Введение в философию. Фридрих ПаульсенЧитать онлайн книгу.
статье «О пределах естествознания» он рассуждает: физические явления, все без исключения, можно объяснить физически, и для объяснимости здесь нет предела; есть много вещей, пока еще необъясненных, но нет вещей, которые были бы сами по себе необъяснимы. Естественно-научному объяснению жизненных явлений, возникновения первых организмов не стоит на пути никаких принципиальных препятствий. Но с первым же элементом сознания, с самым примитивным ощущением возникает нечто такое, что безусловно ускользает от естественно-научного объяснения. «Сознание необъяснимо из его материальных условий». «Анатомическое знание мозга, высшее, какое мы можем требовать о нем, не раскрывает в нем перед нами ничего, кроме подвижной материи. Но какое бы распределение или движение материальных частиц мы ни придумали, перекинуть мост в царство сознания нельзя». Он заключает эмфатическим заявлением: «в отношении к загадкам телесного мира естествоиспытатель давно привык с мужественным самоотречением произносить свое ignoramus. Ввиду пройденного победоносного пути его поддерживает при этом спокойное сознание, что там, где он теперь не знает, он мог бы, по крайней мере при известных обстоятельствах, знать, и что, быть может, когда-нибудь он будет знать. В отношении же к загадке, что такое материя и сила и как они могут мыслить, он должен раз навсегда решиться на более трудно произносимый приговор: ignorabimus»[24].
На это размышление взглянули как на опровержение материализма, да, быть может, оно и имело это в виду. Но оно кажется мне недостаточным для этого; оно не попадает, собственно, в тот пункт, в котором материализм уязвим, по крайней мере попадает только неуверенно и мимоходом. Материалистический философ мог бы ответить на это возражение следующим образом: судя по тем объяснениям, спорный пункт между нами и автором «Пределов естествознания» заключается лишь в том, объяснимы ли явления сознания из материальных условий или нет; мы утвердительно отвечаем на этот вопрос, он отрицательно. Напротив, мы вполне согласны в том, что сознание зависимо от материальных условий; и он чувствует себя много выше «догм и гордых старостью философем» с их верою в особую душевную субстанцию; и он думает, что «в тысяче случаев материальные условия влияют на духовную жизнь».
Для его непринужденного взгляда не представляется никакого основания сомневаться в том, что «чувственные впечатления сообщаются так называемой душе» (стр. 45), и ему напрашивается догадка, что душа возникла, как постепенный продукт известных материальных комбинаций» (стр. 47); говоря о фогтовском сравнении мысли с выделением органа, он не находит ничего достойного порицания в том взгляде, что «душевная деятельность представляется как продукт материальных условий мозга. Ошибочным ему кажется только то, что это пробуждает представление, будто душевную деятельность так же легко объяснить в ее природе из строения мозга, как при достаточном прогрессе знания можно было бы объяснить выделение из строения железы»
Uber die Grenzen des Naturerkennens. 7 изд. 1891, стр. 40 и след. Историю этой речи, произнесенной в 1872 году, и продолжение обсуждения этого вопроса дает вторая статья, 1880 г.: «Die sieben Weltratsel». Я остановлюсь несколько подробнее на этих рассуждениях, так как они обратили на себя большое внимание в кругу естествоиспытателей и много разбирались; на них можно смотреть как на типический пример сильно распространенного здесь образа мыслей. Совершенно подобным же образом высказался незадолго перед тем английский физик