Маленький дикарь. Фредерик МарриетЧитать онлайн книгу.
в овраг за каждым глотком воды. Я решил перенести свое жилище на дно оврага.
Я знал, что могу собирать в носовой платок и шапку достаточное количество яиц, чтобы питаться в течение двух или трех дней; так я и сделал. Дня через два шалаш был окончен и оказался очень удобным. Я был вполне доволен и решил, что буду жить отшельником – все было лучше, чем подчинение твоему отцу.
Вскоре выяснилось, как умно поступили мои товарищи, выбрав начальником твоего отца. Они воображали, что птицы останутся на острове и будут служить им постоянным пропитанием. Твой отец, так долго проживший в Чили, был несравненно опытнее. Он знал, что через несколько недель птицы улетят, и указал своим товарищам на то, как необходимо запастись надолго провизией. Он знал, что можно сохранять мясо без соли, как это делают на материке, и научил их сушить птиц на солнце. Таким образом, пока я сидел на дне оврага, они наготовили и насушили птиц в большом количестве. Удочки из птичьих жил были тоже его изобретением; твоя мать сама связывала их. Благодаря твоему отцу, товарищи мои оказались вполне обеспеченными, когда птицы улетели. Я же остался не при чем.
На третий день после отлета птиц я так проголодался, что когда нашел мертвую птицу, то накинулся на нее и с удовольствием съел. Воображая, что товарищи мои находятся в таком же бедственном положении, я стал наблюдать за ними из-за утесов, но не заметил никаких признаков беспокойства. Мать твоя спокойно сидела на пороге хижины и разговаривала с твоим отцом и с капитаном. Двое или трое из их товарищей занимались ловлей рыбы. Я удивился, откуда они достали удочки, но вместе с тем решил, что они, вероятно, питаются исключительно рыбой. Мне это, однако, не помогало – я умирал с голода, а голод победит какую угодно человеческую гордость. На пятый день я подошел к утесу, где один из моряков удил рыбу, и, поздоровавшись с ним, попросил чего-нибудь поесть.
– Я не могу помочь тебе, – ответил он, – потому что не имею права. Обратись к м-ру Генникеру, он теперь начальник. Видишь, как безумно с твоей стороны бунтовать, вот к чему это привело тебя!
– Что ж, если бы не ужение рыбы, вам было бы не лучше моего!
– Ну нет, гораздо лучше: у нас провизии много, и этим мы обязаны м-ру Генникеру. Рыбу мы ловим только на подмогу!
Это меня сильно поразило; но делать было нечего. Я не в состоянии был больше голодать и потому отправился к тому месту, где стояли капитан и твой отец, и с напускным спокойствием объявил им, что я вернулся и хочу присоединиться к моим товарищам. Капитан взглянул на меня и обратился к твоему отцу, который ответил, что без общего согласия он ничего не может сделать и посоветуется со своими товарищами, когда они соберутся к обеду. Я обезумел от голода, который еще сильнее разыгрался при виде двух больших рыб, жарившихся на угольях очага под наблюдением твоей матери. Но делать было нечего; я сел в некотором отдалении, с нетерпением ожидая возвращения остальных и решения моей судьбы. Гордость моя была совершенно уничтожена, и я готов был согласиться на какие угодно