Любовь колдуна. Елена АрсеньеваЧитать онлайн книгу.
сказал Бокий. – Необходимо найти детей Грозы. У них в памяти могли бессознательно запечатлеться какие-то детали разговоров, они могли видеть тех людей, которые приходили к Грозе. Если проникнуть в их память, можно узнать очень многое. Кроме того, если они и в самом деле унаследовали хотя бы часть талантов Грозы – это не просто ничего не соображающие свидетели, но и бесценные сокровища для будущего. Ты мне на глаза лучше не показывайся, пока этих младенцев не найдешь. В них твое спасение и оправдание.
– Где же я их найду, Глеб Иванович? – ошеломленно спросил Ромашов.
Не так уж он и понятлив, оказывается!
– Мне почему-то кажется, что своими ногами они со Сретенского бульвара уйти не могли, верно? – едко усмехнулся Бокий. – Значит, их кто-то унес. Унес и скрывает. Кто? Вот и подумай, поищи. И мой тебе совет – найди их! Понял?
– Понял… – раздался в трубке тяжелый вздох.
– Не слышу ответа! – процедил Бокий сквозь зубы.
– Так точно, товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга![16]
Вот именно. А то распустился – Глеб Иванович да Глеб Иванович…
– Приступить немедленно!
– Есть, товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга! – отчеканил Ромашов.
Москва, 1916 год
Шла война; все шла да шла, никак не кончаясь. Победой что-то не пахло, и все чаще появлялись на улицах бедно одетые люди, кричавшие о том, что Россия погибнет, а потому надобно замиряться с немцами и отпускать солдат по домам. Они назывались агитаторы. Многие из них даже листовки разбрасывали с теми же призывами. Кто-то слушал их, кто-то звал полицию: агитаторов ловили и уводили.
Удлинялись очереди за хлебом; продукты вздорожали… Да вообще вздорожало все. Извозчики заламывали такие цены, что правительству пришлось вмешаться и запретить им брать с седоков больше рубля за дальние поездки. Стоимость билетов в театры, синематограф и цирк тоже сильно возросла, однако очереди в кассы, как ни странно, только увеличились, особенно в воскресный день. Люди искали хоть что-нибудь, что могло бы дать пусть недолгое забвение, что могло отвлечь от ожидания, от страшных вестей, приходивших с фронтов. Кроме того, в театральных и цирковых буфетах можно было вволю попить пива и даже вина. Правда, буфеты эти дешевизной не отличались, зато в них продавали такие лакомства, которые даже в магазинах Филиппова и Генералова, даже во французских кондитерских не сыщешь: например, пастилу в шоколаде, или пирожные под названием «Сладкая колбаса», или тянучки с орехами, или клюкву в сахаре. Все эти сладости нарочно для театров и цирков готовила одна небольшая итальянская кондитерская.
И вот как-то раз Алексей Васильевич решил сводить приунывшего в последнее время Грозу в цирк – да и самому развеяться.
Хвалили два цирка: Соломонского на Цветном бульваре и Винклера в саду «Эрмитаж». К Винклеру не удалось достать билетов – там выступали лилипуты, которые пользовались сокрушительной популярностью,
Это звание сотрудников НКВД в те годы соответствовало общевойсковому званию комкор (командир корпуса).