И побольше флагов. Ивлин ВоЧитать онлайн книгу.
чего я никак не пойму, – встряла в разговор она (а все, чего обычно девушка эта не понимала, приводило друзей Поппет в явное и ничем не прикрытое замешательство), – вот чего я никак не пойму: каким образом эти двое могут претендовать на наименование современный, убегая от участия в важнейшем событии современной истории. Да, во время испанских событий они проявили себя достаточно современными, но там никто не угрожал нашествием и не подвергал бомбардировкам лично их!
Вопрос вызвал неловкую паузу. Это был неудобный вопрос, из тех, что на военном языке можно было бы назвать снайперским попаданием в цель. В любой момент, как это ощутили все присутствующие в мастерской, непристойная девица могла прибегнуть и к слову «эскапизм». В наступившей после темпераментного высказывания тишине, пока каждый обдумывал и отвергал возможные варианты ответа, девица действительно позволила себе непростительный выпад.
– Это же чистой воды эскапизм, – заявила она.
Произнесенное слово вызвало всеобщую оторопь, подобную той, что в игорном зале вызывает возглас: «Шулерство!»
– Но зачем говорить такую гадость, Джулия…
– Нет, вы ответьте!
Ответить, думал Амброуз, он бы мог. Один или два возможных ответа у него в запасе имелись: общение с новыми друзьями научило его многому из того, что он сейчас готов был предъявить. Он сказал бы, что война в Испании была современной, потому что была классовой, теперешняя же война, учитывая объявленный Россией нейтралитет, является всего лишь определенным этапом глобального распада капиталистического порядка. Такой ответ удовлетворил бы рыжеволосую или по крайней мере заставил бы ее замолчать. Но, строго говоря, это не было бы ответом. Обратившись к помощи исторических аналогий, он порылся в памяти, ища подходящие примеры, но каждый приходивший в голову пример из истории играл на руку рыжеволосой. Она ведь тоже все это знает, думал Амброуз, и с аспирантской велеречивостью мгновенно и использует, упомянув и Сократа, учившего Ксенофонта[16], и оправдывавшего римский милитаризм Вергилия, и Горация, чья муза воспевала сладость гибели за отечество; не забудет она и о скачущих на войну всадниках-трубадурах, вспомнит Сервантеса на галерах в Лепанто, Мильтона, которого служение общественному благу довело до слепоты. Даже Георг IV, к которому Амброуз питал почтение, приберегаемое иными скорее для Карла I, мнил себя участником сражения при Ватерлоо. Все эти образы, как и множество других – храбрых его современников, – теснились в голове Амброуза. Сезанн, правда, в 1870 году дезертировал, но в практических жизненных делах этот художник, чье искусство, кстати сказать, Амброуз считал невыносимо унылым, проявлял себя крайне непривлекательно. Нет, на исторических примерах защиты не построишь.
– Просто ты сентиментальна, – сказала Поппет, – как старая дева, проливающая слезы при звуках военного оркестра.
– Ну, у русских же есть военные оркестры, правда? Представляю, сколько старых дев будут проливать слезы на Красной площади, когда мимо Мавзолея
Ксенофонт (ок. 430 – ок. 355 до н. э.) – ученик Сократа, философ и историк, принимал деятельное участие в военных походах.