Сад сновидений (сборник). Борис Шапиро-ТулинЧитать онлайн книгу.
часов без устали рыл ими в земле глубокую яму. Он был уверен, что только в этом месте, которое, кроме него, не знал ни один человек в мире, можно будет укрыть Иисуса и от посягательства колдунов, и от попыток надругаться над телом брата тех, в ком ненависть, замутившая их разум, была так велика, что они, невзирая ни на Закон, ни на Господа, готовы были совершить этот страшный поступок.
Уже светало, когда он закончил свою работу. Оставалось вернуться в усыпальницу, снять с себя накидку отца, навсегда принадлежащую теперь Иисусу, завернуть в нее брата, опустить безжизненное тело в только что приготовленное ложе, засыпать землей и тщательно укрыть это место камнями, собранными в округе, – именно так делали в его родном Назарете, когда прощались с бедняками, не сумевшими накопить деньги ни на пышные похороны, ни на фамильные склепы…
11
Орга`н, внезапно зазвучавший на хорах костела, заставил его вернуться к действительности. Он снова ощутил затылком холод мраморной стены и медленно приподнял веки. Боль притупилась. Она уже перестала пульсировать в районе глазных яблок, а это значило, что мигрень вот-вот оставит его в покое. Поднявшись с деревянной скамьи, он хотел было подойти поближе к барельефу, чтобы все-таки понять, какой эпизод из жизни Иисуса изобразил художник, но потом передумал.
И опять, как тогда у башни Фессаила, он остро почувствовал разделенность мира на две реальности. Одна была огромной, вместившей и этот костел, и множество других храмов, а другая реальность была очерчена пространством его собственной жизни, его любовью и его страданиями. Одна полнилась домыслами и фантазиями множества посторонних людей о его матери и его брате, другая, его личная реальность, несла их образ внутри самой себя, соприкасаясь с ними так же, как душа каждого человека соприкасается с памятью о своих близких.
А еще он понял, что не имеет никакого права помещать Ли-Ли в этот трагический разлом между двумя мирами, ибо у каждого из этих миров была своя судьба, свои страсти и свое смирение и не родился еще тот арбитр, который объявил бы: «Вот истина!»
Едва Ли-Ли появилась в дверях, он решительным жестом остановил ее, потом взял за руку и бережно помог спуститься со ступеней здания, которое воздвигли не в честь его матери и не во славу его брата, но в честь Девы Марии и во славу Иисуса Христа.
12
В предрассветной Москве посреди темной комнаты стояла обнаженная женщина и пыталась разглядеть, что происходит с человеком, лежащим перед ней на постели.
– Кто ты на самом деле? – спросила она.
– Брат, – ответил он, едва ворочая языком.
– Чей? – спросила она.
– Брат Иисуса, – ответил он, задыхаясь.
– Это такая секта? – спросила она.
– Нет, – сказал он, – это такое счастье.
Слова его прозвучали так тихо, что она не смогла разобрать, как это все было сказано – с оттенком иронии или же с оттенком грусти.
А он все ждал, что