Любовь как…. Диана БалыкоЧитать онлайн книгу.
усталость накопилась, от одиночества выть хочется, жалко себя и всех. Как я с этим борюсь? Да никак. Пиво пью. Не выход, конечно. Иногда тяжело себя заставить выйти с сыном на прогулку. Я до сих пор побаиваюсь прохожих. Взглядов, реплик, неадекватных реакций. Я не удивляюсь, когда встречаю недоброжелательное отношение. Просто в какие-то дни я бываю к нему не готова, не успеваю защититься, и тогда мне становится очень больно от одного взгляда или слова. Но так случается, слава богу, редко.
Короче, настроение мое – это качели – от счастья к несчастью, как пишут в учебнике по драматургии».
На сцене бегали, кричали, изменяли и убивали под веселую музыку.
– Настоящих мужчин украшают синяки на лицах их врагов! – стучал кулаками в грудь не в меру народный артист.
Рядом с Галей сидела семейная пара – толстый мужик и его розовощекая жена. Мужик похрюкивал. Жена повизгивала. Действо приводило их в восторг. Чем меньше на актерах оставалось одежды, тем больше накалялись страсти на сцене и в зале.
«Если ребенок болен, – рассуждала Галя, – значит, он еще больше нуждается в материнской любви и заботе. Он беспомощен и беззащитен, отдать его в детский дом – значит убить его. Некоторые считают, что всех больных и немощных надо отстреливать. Сегодня ты полезен, а завтра тебе на голову упадет кирпич, и если не прибьет сразу, то прямая дорога в специальное учреждение. Когда-то я и сама была уверена, что инвалиды рождаются только в семьях, где пьют-курят-матерятся. Людей в инвалидных колясках я видела редко и издалека и ничего, кроме брезгливости, к ним не испытывала. Я даже не задумывалась о том, что это – люди. Чтобы что-то понять, мне нужно было родить такого сына».
Полтора часа без антракта. Артисты вышли на поклон. Зал рукоплескал. Усатый народный крикнул:
– Автора!
Актеры подхватили.
Стройный, сияющий, в сиреневом бархатном пиджаке и голубых джинсах, впорхнул на сцену драматург Рудаковский. И Гале вдруг стал очевиден контраст ее нелепых замшевых сапог с белесыми следами от городской соли, рассыпанной по тротуарам, с гламурным и продуманным до деталей образом Сержа. И сразу стало понятно, что не будет никакого разговора. Не потому, что Серж против. Он не против. Просто нет потребности. О чем они могут говорить – два совершенно чужих человека?
«Надо было чаще ходить на физ-ру! Там учили прыгать через козлов», – вспомнила Галина слова подруги и стала пробираться к выходу. В проходе стоял счастливый, распираемый от гордости за сына отец Сержа. Он вдохновенно смотрел на сцену, и у Гали не было ни одного шанса быть узнанной. И все же она сунула в руки мужчине бумагу.
– Сан Саныч, передайте это Сереже.
Это было свидетельство о расторжении брака. А невысказанные слова застряли комом в горле. Комом обиды.
Галя обратилась ко мне, когда Роме было шесть лет. Ей жизненно необходима была помощь психолога. Но все же в тот момент, когда мы познакомились, в этой помощи она нуждалась уже не так остро, как пять,