Метро 2035: Красный вариант. Сергей НедорубЧитать онлайн книгу.
Кондор понимал: вера в себя, энтузиазм, оптимизм – все это должно было скомпенсировать сталкерам недостаток опыта, необходимого для выживания. Когда ты прешь с автоматом наперевес сквозь радиоактивную зону, то вести тебя может только уверенность, что найдется способ пройти участок до конца, не подавившись собственными легкими – ни сейчас, ни на следующий день. Никто из сталкеров Креста в то время не падал духом, не получал серьезных ранений, но это продолжалось примерно до тех пор, пока подземных ресурсов для вылазок наверх было больше, чем людей, желающих ими воспользоваться.
Как только начался дефицит, ситуация сильно изменилась. Словно повинуясь неким скрытым законам природы, число сталкеров начало сокращаться. Преимущественно от болезней и несчастных случаев, не все из которых происходили наверху.
Вопреки ожиданиям, первыми закончились не фильтры для противогазов, не патроны и не лекарства. Первыми закончились башмаки. Рельеф зараженного Киева представлял собой удивительную в своей хаотичности мешанину из обломков асфальта, вязкой почвы, трескающейся глины, невидимых луж, осколков металла и стекла, выбеленных костей и черепов, щебенки, камней, арматуры и прочего. Никакая обувь долго в таких условиях не держалась.
Собственно, обувь и стала причиной смерти первого из сталкеров. Кондор пытался вспомнить его позывной, но не сумел. В то время у многих не было никакого позывного. Зато Кондор помнил, что парню было двадцать три года и обут он был в настоящий фирменный «адидас», не в какую-нибудь китайскую подделку. Вспомнив это, Кондор напряг лоб: а сам фирмовый «адидас», случаем, не в Китае делали?
Словом, боты у парня были первый сорт: с прочной подошвой, крепкими шнурками, считавшиеся, наверное, до войны обязательным атрибутом любого урбанизированного молодого человека. Магазины, где продавались такие штуки, стерлись в ядерную пыль еще до рождения молодого сталкера, так что добыл он их уже в метро. И в тот злополучный день он наступил на проржавевшую раму, оставшуюся от немецкого внедорожника. Пропорол себе ногу, тут же испуганно отскочил в сторону, запрыгал на здоровой ноге, сжимая подошву голыми руками. Кондор еще помнил струйку крови между его пальцами. Поскользнувшись, парень упал и наткнулся виском на другой конец той же рамы. Наглухо.
Кондор не был первым, кто бросился к нему. Погибшему было уже не помочь. Возможно, следовало сделать вид или убедить свою совесть, что парня еще не поздно отнести в Шлюз, где, быть может, его удастся вылечить.
Но Кондор не сделал ничего: лишь повернулся спиной к месту происшествия и вел наблюдение, мгновенно поняв, что если сталкеров пасли какие-нибудь гипотетические мародеры, то нападут они именно сейчас, пока внимание группы приковано к безвольно лежащему телу.
Этот день был первым, когда Кондор почувствовал, что людям в метро не хватает чего-то очень важного. Он долго не мог сформулировать, чего именно, хотя эта мысль ночами не давала ему спать.
Спустя несколько недель, когда число сталкеров сократилось