Восставший из пепла. Князья и воины. Любовь СушкоЧитать онлайн книгу.

      Почему – то вспомнилась усмешка Дмитрия, когда тот пожаловал к ним в Москву. Это была самодовольная усмешка победителя, от нее никуда не деться. И тот стоял бессильным и несчастным. Но ведь Москва – это то место, где был убит купец Кучка, и Юрий туда пришел, чтобы расправиться с ним, и земли для нового града забрать, это место было полито кровью, а потому проклято. Если Москва возвыситься над всеми древними городами, как ей того пророчат, то не пережить им всем такого кошмара. Навсегда Окаянным останется этот князь. Так видел грядущее князь Михаил. Не то, чтобы ему этого хотелось, но он знал, что так будет. Потому ни Ростов, ни Тверь, ни другие древние и крупные княжества, даже ни Владимир сам не должны подчиняться Москве, они будут стоять до последнего. Ведь худшую судьбу они выбрать не смогут.

      Михаил решил действовать. Как бы хороши не были его помыслы, пока они не подкреплены делами, он не может останавливаться. Взор его был направлен к вечному противнику сначала Киева, потом Москвы – Рязанскому князю – кажется, все его предки появлялись в этом мире исключительно для того, чтобы противостоять столичным князьям. Может быть потому Батый, который лучше всех знал русичей, пошел первым делом на Рязань, и спалил город дотла. Вот и ему следовало бы туда сначала отправиться.

      Но предположить не мог Михаил, что в отличие от своего предшественника, и Мамай свой взор обратил к Олегу Рязанскому после долгих колебаний и выбора. Он плохо знал русских князей. Он считал, что должен взять в союзники Олега Рязанского.

      Князь тот пока молчал, он очень удивился, когда к нему пожаловали посланцы от Тверского князя и от самого Мамая почти одновременно. Ему оставалось только постараться угадать, что надо и тем, и другим, и кому из них следовало больше доверять.

      Пока князь Олег думал и гадал, но так ничего придумать и не смог, ждал он знака, но не было видений и предчувствий. И советников хороших тоже не было.

      ГЛАВА 24 ПОДВИГ БОБРОКА

      После своей пламенной речи Дмитрий удалился в Боброком. Тот в последнее время был с ним повсюду, считался его первым советником. Он знал, что тот вряд ли будет доволен тем, что услышал, и с ним и с митрополитом надо будет поговорить отдельно.

      Митрополит, как донесли Дмитрию, успел услышать перебежчика от тверского князя, порадовался, что тот кажется, собирается все уладить мирным путем. Об этом он начал разговаривать с князем.

      – Я не верю этому, – отрезал Дмитрий, – он только тянет время, но тот, который в наших застенках сидел, и смерти в глаза смотрел, таковы как он все тверские князья, он ни за что не согласится быть с нами в союзе. Думаешь, если была бы надежда на это, то я бы отказался? Но не стоит надеяться напрасно, ничего такого не будет. Мы должны загнать его в угол, и показать, что мы не только пугать умеем.

      Митрополит и сам знал, что князь прав. Только никак не решался он в том признаться. Он может брать в руки