Лучший возраст для смерти. Ян ВалетовЧитать онлайн книгу.
тоже было некуда уходить, – сказала Белка. – А уж как я боялась! Просто иначе не могла. Выбор был – или уйти, или умереть. Я не могла смириться, хотя мне было страшно до рвоты. А ты – смог.
– Прости…
– Забей, Книжник. Я тебя не осуждаю…
Она отложила еще один снаряженный магазин, привалилась спиной к двери амбара, положила автомат на колени и чуть прикрыла глаза.
– Сколько людей сейчас в племени? Пятьсот наберется?
– Думаю, да.
– Четверо Вождей – пятьсот животных. Животные рожают детенышей. Животные приносят добычу. Животные безропотно работают. Одни животные сжигают других животных, а на место умерших приходят новые животные. И ни у одного из них, Книжник, даже у такого умного, как ты, и мысли не возникает, что можно жить по-другому.
– Но Закон говорит…
– Плевать что говорит Закон, если он несправедлив! Кто сказал тебе, что Закон один для всех живущих? У фармеров свой закон, у Сити – свой, у Тауна – свой. И все устроено по-разному! У фармеров нет Вождей, а правит Совет. У них есть семья, но чел может иметь столько герл, сколько сможет прокормить.
В Сити правят жрецы, в Тауне – шаманы, и каждый из них толкует Закон по-своему, как выгодно! Вообще, говорят, что когда-то все мы были одним племенем, и поэтому Законы у нас схожие. Но такого, как в Парке, нет нигде. Закон Парка придумали те, кто хотел от жизни только двух вещей: трахать герл и мучить тех, кто слабее.
– Как Сунь-Вынь…
– Ну, что-то вроде того, – кивнула Белка.
– Но если Закон так плох, то как наше племя выжило?
– Остальные тоже выжили, кто с Законом, кто – без. Выживать – это всегда тяжело.
Она дала Другу еще одну корочку (он принял ее с восторгом и тут же принялся грызть, держа новый подарок цепкими лапками) и продолжила:
– Но для того, чтобы выжить, необязательно быть животным.
– Раньше было такое слово – раб.
– Что это за слово?
– Оно означало человека-вещь. Раньше одни люди владели другими, могли их продать, поменять, убить, покалечить, заставить работать до полного изнеможения… Это было давно. Очень давно.
– Раб, – Белка попробовала слово на вкус. – Рабы. Так вот, Книжник… Необязательно становиться рабом, чтобы выжить. Хорошее слово. Спасибо.
– Не за что. Я знаю много ненужных слов, – сказал он, вытягиваясь на жестком каремате во весь рост. Ноги практически не болели, он ощущал, как мазь, высыхая, стягивает кожу.
– Ты много читал, Книжник?
– Я только и делал, что читал. С тех пор, как научился.
– Это трудно?
– Читать? – Тим улыбнулся. – Что ты… Нет. Гораздо легче, чем бегать по веткам, как белка, и таскать на себе огромный рюкзак, как лошадь.
При этих словах по ее лицу пробежала едва заметная тень, она на мгновение отвела взгляд, словно испугавшись чего-то.
– Ты можешь меня научить читать?
– Ты серьезно?
Книжник расцвел.
– Серьезно.
– Конечно,