Тихая Химера. Светлячок. Очень маленькое созвездие – 2. Ольга АпреликоваЧитать онлайн книгу.
не выдержал, выскочил из-за стола к Деду, на мгновение прижался к нему, глубоко вздохнул под погладившей голову рукой и вернулся за стол. Снова взял чашку с молоком. Дед ведь все-все понимает. И сейчас все объяснит и расскажет: и куда, и зачем, и как надо жить дальше, и кем стать…
– Еще? – спросил Ние, когда Юм допил все молоко.
– Спасибо, – Юм помотал головой.
Ние собрал посуду и вышел, сказав:
– Я сейчас.
Юм посмотрел на Деда и улыбнулся. Хорошо, конечно, что у него вообще есть Дед. Но такой…
– Ты редкий Дед, – немножко растерянно сказал Юм, разглядывая непривычную черную, всегда исподволь тревожащую одежду Деда. И в больнице, и там в маленькой школе он чаще видел Деда в другой одежде – обычной, как у всех. А эта – такая тяжелая, черная… Как на старинной картине. В такой же он был и вчера в Храме. – И люггер у тебя такой мощный, да еще и целый крейсер есть такой здоровенный… И красивый. И сам ты весь такой… Такой, что все почему-то на пузо готовы ложиться, едва тебя видят, только стесняются. И велосипеды даришь всем детям… Но дело не в богатстве. Много силы, много власти… Я уж давно хотел спросить, кто ты, только боялся.
– Я просто твой Дед. А ты – мой внук, – он снова ласково погладил Юма по голове. – И понимаешь, мы все хотим, чтоб ты как можно больше вспоминал сам. Не надо, чтоб тебе не рассказывали другие. Даже мы. Понимаешь, ну: вот расскажем и ты воспримешь нашу оценку событий. Потом вспомнишь, как все было для тебя – и решишь, что мы тебя обманули. И, что опасно для всех, слетишь с резьбы. А тебе – нельзя. Ты – вон как, оказывается петь умеешь. С молниями.
– Я буду держать себя в руках, – пообещал Юм.
– Я верю, что ты веришь в свои руки. Но ты и сам-то себя не знаешь. Ты… Опасно. И так уже… много бед с тобой случилось. Уж лучше бы тебе их вообще никогда не вспомнить, право слово.
Юм, загрустив, кивнул. Наверно, он сам заслужил все свои беды. Не был бы виноват – не было б так страшно жить. Ведь это только в сознании нет воспоминаний, а мозг-то помнит все… Потому и истерит постоянно где-то на нижних этажах… И всего и всех боится. Плохой, значит, жизненный опыт. Очень плохой…
– Я устал, – сознался Юм. – Пожить бы по-хорошему… Но нельзя.
– Почему нельзя?
– Не знаю. Просто мне нельзя – как все, чтоб по-хорошему.
– Ну что ты несешь, глупый малыш… Давай выздоравливай, и все будет по-хорошему.
Вернулся Ние, посмотрел ласково. Зачем все так замечательно к нему относятся, так берегут? Не кончится ли это чем-нибудь ужасным? Эх, да что это ж за нервы у него такие дрожащие, дурацкие: чем жизнь лучше – тем на душе тяжелее и страшно? Почему?
– Юмушка, – невесело улыбнулся Дед. – Ты помнишь вчерашнее? Хорошо помнишь? Как ты пел?
– Пел… Не пел я, а велел, чтоб все было хорошо, – честно сознался Юм. – Сам не знаю, как это получилось. С ума сошел, наверно. Вдруг почувствовал, будто могу все и космос мне это разрешает. Вообще… Будто это я сам – космос. Ну, не весь, а так,