Тихая Химера. Очень маленькое созвездие – 2. Ольга АпреликоваЧитать онлайн книгу.
у нас эта умница угрюмая и свободным, и веселым.
– Ты видишь? – усмехнулся Юм, отлепляя от замерзшего живота теплые разноцветные монетки датчиков.
– Вижу, – строго сказал доктор. – Если бы ты еще сам этого захотел.
– С какой стати? – Юм продолжал отклеивать и отковыривать диагностическое оборудование и старался на тагета не смотреть. Почему-то расстраивало его не то, что чужой человек видит его насквозь, а то, что он даже имени этого человека не помнит. И вдруг – он вспомнил!! это имя, веселое и доброе:
– …Вильгельм… Ты так говоришь, будто не знаешь меня. А я-то тебя помню уже давно. Ты меня давно лечишь, пора уж привыкнуть – какое мне веселье?
– Тебя несет инерция прошлого, – спокойно ответил Вильгельм. – Сам себя не знаешь, никак не поймешь – если кто и может вытащить события из страшной ямы – так это именно ты сам. Можно, конечно, делать скидку на то, что ты еще мал, но ведь не бесконечно же… Пора подниматься на ноги.
Юм фыркнул, чтоб не заплакать – почему-то Вильгельму удалось заставить его почувствовать стыд за одиночество, стыд за беспомощность и за жалость к себе, почувствовать боль от одиночества, боль от того, что сейчас он не с Дедом, а опять один среди чужих. Врача его фырканье не провело. Он улыбнулся, взял руку Юма – Юм дал покорно, думая, ему нужно что-нибудь медицинское, кровь из пальца или там что – но тагет мягко повернул его кисть тыльной стороной вверх, наклонился, поцеловал ему зачем-то пальцы – Юм оцепенел – и тагет прижал его ладонь к своему лбу. Юм отнял руку:
– Это зачем так?
– Не знаешь, – нежно сказал Вильгельм. – И не надо пока. Помни только о том, что твоей воле мало кто может противостоять. Тебе дано больше, чем любому из живущих. Да, и – спасибо. Мне очень приятно, что ты вспомнил, как меня зовут.
Потом Вир, к которому Юм уже незаметно привык, сам отвез его сначала в маленькое, пустое из-за позднего времени кафе, все яркое и радужное, с интересной непривычной едой, а потом в городок Венка, который смешно назывался «Гусеница», потому что там, среди прочих, было одно длинное-длинное здание, в котором проходили экзамены для новичков. Полет в глубокой тьме Юма слегка напугал. Как же Вир находит ориентиры? Перед Виром на турели не светился ни один экранчик. Не по звездам же… Какое холодное черное небо. Да еще «Гусеница» какая-то… Он спросил.
– Просто считается, что малыши – сами по себе гусеницы, из которых в конечном итоге должны вывестись прекрасные бабочки, – усмехнулся Вир.
– Я тоже? – Юм невольно вспомнил золотое облако бабочек, тонущее в черной речной воде. И как их пожирали рыбы.
– Гусеницы ползают, листики кусают, жизни радуются. А ты в коконе сидишь. Знаешь, такие штучки, «куколки»? Вот это ты и есть. Пора выбираться.
– Еще зима. Все зима и зима, – Юму про бабочек рассказывали в начальной школе на Океане, так что метафору он продолжить мог. К тому же с чего выбираться, если всегда так холодно… – Но я постараюсь. Не очень только понимаю,