Одиссея. ГомерЧитать онлайн книгу.
других, на порог опустилась царица,
Горько рыдая. Вокруг собрались все рабыни с рыданьем,
[720] Сколько их было всего в царском доме, и юных, и старых.
Сильно скорбя среди них, говорила им так Пенелопа:
«Слушайте, милые! Дал Олимпиец мне столько несчастий,
Сколько не знает никто среди женщин, со мною ровесниц!
Прежде погиб мой супруг, обладавший отвагою львиной,
[725] Множеством доблестных свойств отличавшийся между данайцев.
Полнятся славой его вся Эллада и Аргос просторный!
Нынче ж и милый мой сын… где, не знаю… бесславно умчали
Бури из дома его. И о сборах его я не знала…
Подлые! Ясно, что вы, знали всё! Но никто из вас даже
[730] Не соизволил меня разбудить, – ни одна! – как узнали,
Что он из дома пошёл к быстроходному судну, на пристань!
Если б тогда кто-нибудь мне сказал, что он хочет уехать, –
Он отложил бы отъезд, как ни рвался, со мной бы остался,
Или б оставил меня бездыханную здесь, в отчем доме.
[735] Но позовите ко мне старика Долиона скорее!
Верный слуга, он отцом был мне дан, как сюда меня взяли.
Здесь он за садом моим плодоносным с усердием смотрит.
Пусть он к Лаэрту идёт сей же час, старцу пусть всё расскажет.
И мудрым сердцем своим тот решит, как нам быть. Он, быть может,
[740] С жалобой выйдет в народ, допускающий смерть его внука,
Что Одиссею царю – сын единственный богоподобный».
Няня усердная тут, Евриклея, сказала царице:
«Милая дочь! Повелишь ты казнить меня медью жестокой,
Или помилуешь, но ничего от тебя я не скрою.
[745] Было известно мне всё. По приказу его принесла я
Хлеб на дорогу, вина… Взял с меня он великую клятву:
Не разглашать, пока срок до двенадцати дней не наступит,
Или не спросишь сама, или всё от других не узнаешь.
Свежесть лица твоего, он боялся, от плача поблекнет.
[750] Вот что: омойся теперь, облеки тело чистой одеждой,
В верхний покой свой пойди и молитву с рабынями вместе
Перед Афиною там сотвори, Зевса дочерью мудрой.
Сына тебе сохранить и от смерти спасти она может.
Но не печаль старика, без того уж печального. Верь мне:
[755] Боги ещё не совсем отвернулись от славных потомков
Аркесиада; они обладать ещё будут высоким
Домом царя и его плодоносной землёю обширной».
Так ей сказав, уняла она скорбь её, слёзы сдержала.
После, омывшись водой и облекшись одеждою чистой,
[760] В верхний покой свой пошла Пенелопа с рабынями вместе.
Всыпав в корзинку ячмень, так царица молилась Афине:
«Непобедимая дочь щитодержца Зевеса, внемли мне!
Если когда Одиссей многоумный сжигал пред тобою
Тучные бедра быков и овец в своём доме высоком, –
[765] Вспомни об этом теперь и спаси для меня его сына,
Козни моих женихов злонамеренных нынче ж разрушив!»
Стон испустила в конце. И услышала просьбу богиня.
А женихи той порой