Чудные мгновения. Уроки литературы. Любовь СушкоЧитать онлайн книгу.
с лица земли,
В тайно хранительные срубы,
Где никакие душегубы,
Ее обидеть не могли.
Но рано или поздно все будет расставлено по местам, и мы сможем понять, что же было и что стало, что в разные времена со всеми нами происходило. И русские поэты нам в этом помогут.
УРОК 19 Б. ЧИЧИБАБИН «ТЕБЕ, МОЯ РУСЬ»
Поэт, в какое бы время он не жил, не может не писать о своей стране, особенно если он живет в России. Именно литераторы, а не историки, оставят нам те размышления и художественные образы, которые навсегда останутся в нашей памяти. И новые поколения именно по художественным произведениям будут знать, как мы жили и какими были.
Только прочитав «Слово о полку Игореве», мы обращаемся к той эпохе и пытаемся разобраться в хитросплетениях судеб героев и тех интригах, которые творились. Сами историки редко могут возбудить любопытство читателей.
Но в конце ХХ века, когда, когда большинство из стихотворцев славили готовую рухнуть партию и ее вождей, было немного поэтов, которых интересовал не ХХ век в отрыве от всех остальных событий, а вся наша многострадальная история входила в их стихи.
Так уж вышло, что последними о Руси и России писал А. Блок в самом начале ХХ века, и те поэты и писатели, которые оказались за границей в изгнании. И самыми проникновенными строками, к ней обращенными, были стихи В. Набокова. Но им легко было смотреть на Россию из своего достаточно благополучного зарубежья. А у нас и названия такого для страны не было.
И первым осмелился размышлять о судьбе своей страны здесь поэт Б. Чичибабин, никогда не живший в ее столице, и писавший из своей провинции.
Только в 1991 году появился его сборник «Колокол» и он рассказал о своем страстном отношении к этому миру и ко всем, кто живет на этих бескрайних землях.
Он пытался показать нам этот мир, и постарался воскресить в нас дух древнего славянства, о котором не знали или давно позабыли.
Самое его яркое стихотворенье, обращенное к стране, которую он называет Русью:
Тебе, моя Русь, не богу, не зверю,
Молиться молюсь, а верить – не верю.
Еще М. Волошин размышлял о том, которая была желанной невестой для любого заморского князя, но отдалась самозванцу и разбойнику. И Б. Чичибабин раскрывает нашу горькую историю в таком же ключе:
От плахи до плахи, по бунтам, по гульбам
Задор пропивала, порядок кляла, —
И кто из достойных тобой не погублен.
И встают перед нами лица тысяч и тысяч расстрелянных, замученных в лагерях, изгнанников и скитальцев, которым и там, где они оставались, снились расстрелы и их уничтоженные усадьбы, где озверевшие бунтари жгли не только старинную мебель и украшения, но что еще страшнее – книги и храмы. Такое кроме нашей страны совершалось только в фашистской Германии.
Но самые горькие и страшные противоречия остаются здесь с нами.
Нет меры жестокости, ни бескорыстью,
И зря о твоем же добре лепетал,
Дождем и ветвями, губами и кистью
Влюблено и злыдно еврей Левитан.
Все