Письма. Святитель Василий ВеликийЧитать онлайн книгу.
Возведи взор на день скончания, столько уже приблизившийся к жизни нашей, и уразумей, что наконец иудеи и язычники приводятся к богочестию, и не вовсе отрицайся от Спасителя мира. Да не постигнет тебя этот самый ужасный приговор: не вем вас, откуду есте (Лк. 13, 27).
43 (46). К падшей деве
Сильно укоряет падшую деву, доказывает обязательность данного и нарушенного ею обета хранить свое девство, изъявляет свою печаль о том, что, оставив Жениха Христа, предалась она растлителю; наконец страхом смерти, Суда и вечного наказания, а также надеждой на Божие милосердие старается расположить ее к покаянию.
Теперь время возгласить оное пророческое слово и сказать: кто даст главе моей воду и очесем моим источник слез; и плачуся… о побиенных дщере людий моих? (Иер. 9, 1). Хотя объемлет их глубокое молчание, хотя однажды навсегда подавлены они бедствием и смертоносным ударом отнято уже у них самое ощущение страдания – однако же нам не должно оставлять без слез такого поражения. А если Иеремия признал достойными тысячекратного оплакивания тех, которые телесно поражены на брани, что должно сказать о таком бедствии душ? Уязвленнии твои, – сказано, – не мечьми уязвлени, ниже мертвецы твои умерщвлены ратию (Ис. 22, 2). Напротив того, оплакиваю жало истинной смерти – тяжкий грех и разжженные стрелы лукавого, которые немилосердо пожигают вместе с телами и души.
Видя на земле такое преступление, без сомнения, громко будут жаловаться Божий законы, которые всегда воспрещают и вопиют, как в древности: не пожелай жены ближняго твоего (Втор. 5, 21), так и в Священных Евангелиях: яко всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердцы своем (Мф. 5, 28); теперь же видят, что бесстыдно любодействует сама невеста Владыки, у которой глава – Христос. Будут жаловаться и самые духи святых; и Финеес ревнитель, что ныне невозможно ему взять сулицу[46] в руки, наказать преступление телесно; и Иоанн Креститель, что не может, оставив горние обители, как тогда пустыню, прийти для обличения беззакония, и если нужно пострадать, то скорее лишиться главы, нежели отказаться от дерзновения. А может быть, Иоанн (если он, подобно блаженному Авелю, и умерший глаголет еще нам) и ныне вопиет и громче взывает, нежели тогда об Иродиаде: не достоит ти имети ея (ср.: Мф. 14, 4). Ибо хотя тело Иоанново, по необходимому требованию естества, подчинилось Божественному определению и язык Иоаннов молчит, однако же слово Божие не вяжется (2 Тим. 2, 9). Кто даже до смерти простер свое дерзновение, когда уничтожаем был брак подобного ему раба, тот потерпит ли, видя такое поругание святого Господня брачного чертога?
Но ты, которая свергла с себя иго оного Божественного союза, бежала из пречистого брачного чертога истинного Царя и гнусно впала в это бесчестное и нечестивое растление, поелику уже не можешь избегнуть сего горького обвинения и нет у тебя ни средства, ни возможности сокрыть зло, предаешься теперь дерзости. И как нечестивый, впав во глубину
Сулица – дротик, копие, пика (см.: Чис. 25, 7–8; Неем. 4, 13, 16). – Ред.