Про девушку, которая была бабушкой. Наталья НестероваЧитать онлайн книгу.
прохлюпала Любовь Владимировна.
Она имела в виду не конкретную ситуацию, а в целом – жизненную установку наших детей.
– Аналогично, – призналась я.
После посещения Дома в Сокольниках мне стали понятны прежде казавшиеся абсурдными действия богатых родителей, которые покупают своим отпрыскам дорогущие автомобили. Детки гоняют на них с сумасшедшей скоростью по ночной Москве. Сбивают случайных прохожих, то есть становятся убийцами, преступниками. Детки сами гробятся – погибают или долго лечатся, остаются инвалидами. Почему? Зачем вы подвергаете своих детей безусловной, когда-нибудь обязательно реализуемой опасности?
Потому что ребенок хочет! Он давно вышел из возраста, когда его можно порадовать (себя, возможно, больше, чем его) новым конструктором или чудесной куклой. Он давно оторвался от вас, живет в реальности, в которой вы не понимаете ни бельмеса. Но вас по-прежнему изъедает потребность порадовать дитятку, увидеть на его лице восторг и благодарность, почувствовать невыразимое счастье его объятий, когда он бросается вам на шею.
Данька, конечно, не пресыщенный отпрыск олигархов, не чокнутый стритрейсер. Но если мне удастся выцарапать свои накопления, на первичный взнос за квартиру в Доме в Сокольниках должно хватить.
Я вхожу в метро. Ступеньки, повороты лестницы… Когда-то пролетала ее птицей. Теперь двигаюсь медленно, с опаской, сердце колотится, как у провинциалки, впервые спускающейся под землю, чтобы пронестись из конца в конец столицы на быстром поезде.
Не люблю выражение «коренной москвич». Оно у меня прочему-то ассоциируется с ржавым автомобилем (была такая машина «Москвич»), вросшим в чернозем. «Потомственные москвичи» – звучит намного приятнее и достойнее. Мы, потомственные москвичи, и примкнувшие к нам новые москвичи передвигаемся в метро как сомнамбулы – оказавшись в нужной точке прибытия, не помним, как совершали пересадку, шли по переходам. Мы движемся в толпе, мы в ней существуем и обладаем умением быть независимыми от толпы, не замечать ее, думать о своем. Это способ существования и выживания в мегаполисе. А вовсе не зазнайство и снобизм, в котором обвиняют москвичей гости столицы. Разве мы не выныриваем из транса, не отвечаем вам доброжелательно и подробно, как куда проехать? Хотя в схеме метро разобраться проще простого. Мы, конечно, выходим из себя, когда приезжие провинциалы замирают на сходе с эскалатора, вертят головой в поисках подсказок на подвешенных в вестибюле станции табло. Очень сложно понять, что, сойдя с эскалатора, надо идти вперед, отступать в сторону, но не закупоривать поток народа, катящийся за тобой по живой лестнице? Это элементарно, гость столицы!
В двух метрах от последней ступеньки частоколом выстроились рамки-проемы. Я знаю – это антитеррористическое приспособление. Народ бодро двигался и мимо рамок, и через них. Значит, рамки отключены. Но при моем прохождении обязательно зазвенит даже отключенная! Я остановилась, точно как гостья столицы, впервые оказавшаяся на эскалаторе. С той лишь разницей, что позади меня была статичная, а не движущаяся лестница. И это