НКВД против гестапо. Операции советской разведки. Виктор КузнецовЧитать онлайн книгу.
Его аргументы убедили меня, и я сделал то, что он от меня потребовал. После этого в наших отношениях наступил длительный перерыв.
В 1938 году мы встретились в Брюсселе с моим другом Лейзором Бугаером и неким Максом Униковским, чтобы вместе заняться торговлей искусственной кожей. Наши конторы находились во внутреннем городе, на улице Нев. Эта фирма закрылась из-за разногласия между ее акционерами.
В начале 1939 года по просьбе Бугаера я снова встретился с Гроссфогелем. Во время разговора он дал мне понять, что я у него в руках и что я должен на него работать. Затем сказал, что намерен познакомить меня с человеком, имени которого он мне не назвал и которому я должен оказать такие же услуги, какие оказывал ему самому. Я согласился, и спустя две недели снова с ним встретился. Гроссфогель представил меня одному мужчине, которого он назвал «Дядей». Это был полный приземистый мужчина – очень спокойный и серьезный [это был Треппер]. «Дядя» сказал мне, что речь идет не о визе. Я должен выполнять роль специалиста, с которым будут консультироваться относительно доброкачественности документов, которые ему будут предъявлять. Мы договорились, что связь между «Дядей» и мною будет поддерживаться через некоего «Шарля» (Макарова), с которым я познакомился при следующей встрече. «Шарль» дал мне номер телефона, по которому могу связаться с ним в случаях необходимости. Номер этот я забыл.
16 сентября 1939 г. я обратился в комиссариат полиции, чтобы, в соответствии с законом, зарегистрироваться как иностранец, проживающий в Бельгии. Меня тотчас же арестовали и отправили в тюрьму Сен-Жиль как подозрительную личность. Позднее от своих близких я узнал, что вскоре после моего ареста «Шарль» приходил ко мне на квартиру. Услышав, что я арестован, он заявил, что придет снова, чтобы узнать обо мне. При этом он сказал одному из моих близких, чтобы после освобождения я позвонил ему по указанному телефону.
Где-то в конце октября или начале ноября (1939 г.) меня выпустили из тюрьмы. Я сообщил «Шарлю» о своем освобождении. Мы договорились встретиться через несколько дней в кафе в центре города. Я не помню ни адреса, ни названия кафе. Я встретил там «Шарля». Он тотчас принялся меня упрекать за то, что я пошел регистрироваться в комиссариат, что мне следовало вести себя более осмотрительно. Он также сказал, что я должен изменить свое имя. Я ответил, что это невозможно, потому что я слишком хорошо известен в Брюсселе. Мы договорились, что я переберусь в какой-нибудь тихий дом с садом, где меня можно будет отыскать, как мы об этом договорились с «Дядей». После этого разговора я перебрался на улицу Прогрэ, также в Брюсселе, где жила одна еврейская семья по фамилии Рыбски или Рыбский. Я уже не помню, кто нашел эту квартиру – я сам или же «Шарль». Время от времени ко мне приходили за консультациями «Дядя» и «Шарль». Однажды «Дядя» мне сообщил о том, что нашел некоего человека, который сможет организовать визу. Он спросил меня, нельзя ли привести этот документ в соответствие с требованиями, действующими в различных консульствах. В следующий раз «Дядя», придя