Стихотворения. Олег ЛукошинЧитать онлайн книгу.
снов и терзаний.
Какие-то чувства, пылинки утрат
В душе пробуждались незвано.
Мне нравился смех её, но во сто крат
Я слёзы любил её, странно…
Ещё я любил её смерть, а ещё
Хотел не рождать её снова;
Но разум не знал, где здесь нечет, где чёт
И зеркала жаждал кривого.
Я мучился – долго, отчаянно, мне
Казалось, что щупальцев змеи
Сосали из чрева в пустой тишине
Нектар мой. Я делался злее.
Я делался твёрже, быть может мудрей;
Наверное, это призванье —
Уйти в глубину и вкусить поскорей
Щедрот от того состоянья.
Я звал это «женщиной», мне самому
Хотелось назваться «мужчиной»,
К началу придти, пусть пока к одному,
Без цели и веской причины.
Но лишь на мгновенье, всего лишь на миг
Возжаждав распада виденья,
Я тут же на шёпот менял нервный крик
И вновь обретал к ней почтенье.
Смирялся с водою, землёй и огнём,
Хоть сущности их мне не милы,
Лишь воздух кляня лютой руганью – в нём
Мои тихо таяли силы.
Бежали секунды, мелькали века,
И в безднах их след узнавая,
Свой страх поборов, улыбался слегка:
«Ты здесь? Что же, здравствуй, родная!..»
Огонь
И мы смотрели на огонь,
И мы хотели прикоснуться,
Чтоб тотчас вырваться, очнуться…
Но, дрогнув, медлила ладонь.
Утробной похоти пожар
Мечтав сравнить с огнём природным,
Души аморфность со свободным
Стихий горением; угар
Трескучих лет и зим бесплодных
Из глубины телесных нор
Развеять по ветру, как сор,
Мечта была умов голодных.
Но миг отрыва от основ,
Миг воспаренья над отчаяньем
Пронёсся тотчас, и венчаньем
Со страхом, под звуки хоров
Его закончился полёт.
Лишь ветер дул всё также скромный,
Лишь мир безмолвствовал огромный,
Нам подарив тоски налёт…
Огонь горел недолго. Мы
Его с досадой затушили.
И искры алые кружили
И гасли, прячась за холмы…
Аттила
Я знал снисхождение неба,
Я чувствовал горечь земли.
Коварно, настойчиво, слепо
Росли, извивались, цвели,
А после кукожились, стыли,
Сорвавшись, гноились слюдой,
Плоды безграничности силы,
Вели что меня за собой.
Я мерно ходил по долинам,
Грустил на излучинах рек
И вовсе казалась недлинной
Та мера отчаянья – век.
Внимая, как остов твердыни,
Всем игрищам вод и огня,
Я знал, что величьем и ныне
Снабжает безбрежность меня.
И рая забытого кроме
Одну был научен