Крест поэта. Валентин СорокинЧитать онлайн книгу.
высовывается: несет глупость о русских, а русские даже осенью 1942 года евреев больше себя ценили.
«Новая московская «аристократия» спешно покидала город, опустел и Дом правительства у Большого Каменного моста. На всякий случай его минировала специальная команда саперов НКВД.
Ведь сколько ни скребли чекисты квартиры «врагов народа», многое, очень многое мог обнаружить враг в пустых апартаментах серой громады «Дома на набережной». А там жили и потомки Свердлова, и породнившийся с ними через своих детей Подвойский, и Антонов-Овсеенко, и Тухачевский, и многие другие, о ком рассказывают ныне памятные доски на его стенах.
Большая часть таких беженцев получила помощь наркома Кагановича. Сохранилось свидетельство о том, что Лазарь Моисеевич был инициатором негласного строжайшего правительственного распоряжения при угрозе захвата немца ли того или иного района в первую очередь вывозить еврейское население, предоставлять ему при эвакуации все возможные виды транспорта. Не без участия Кагановича образовался известный по горьким анекдотам того периода «второй фронт» в Ташкенте и прилегающих к нему областях».
Это – опубликовал в газете «Патриот» Евгений Евсеев, палачески убитый на автотрассе. Но сионистская пресса молчит. Почему? Мешает палаческое убийство Меня? Но Мень погиб позднее. Пора нам подобреть. Пора относиться к русскому, к еврею, к представителю любой национальности равно заботливо, доверительно и перспективно – с расчетом на завтрашнее согласье.
Священник Мень – еврей, убит. Журналист Евсеев – русский, убит. А мы продолжаем дуться, продолжаем мелочно обижаться – достаточно! Кому надо это? Палачам. И пусть бабушка Боннэр успокоится, передохнет. Пусть «забугорные голоса» передохнут. И мы поумнеем:
Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем.
И:
Под окошком месяц. Под окошком ветер.
Облетевший тополь серебрист и светел.
Пусть Владимир Познер не семенит по-мышиному на экране, не провоцирует: сколько сбежит из России на заработки в загранрай, пять или двадцать миллионов специалистов? Пусть хоть раз он содержательно помолчит. Неужели Познер обаятельнее Нинэль?
Сергей Есенин – поэт великий, а человек – несерьезный: уехал из России и заскучал. И по «забугорным голосам» не выступал. Прозаик Иван Акулов – несерьезный. Мальчишкой воевать отправился. Ранен под Мценском. Романы его резали, резали, а он умер дома. Периферия.
Да и Юрий Бондарев – несерьезный. Фронтовик. Бьют его, а он – терпит. Ему-то бы с наслаждением забугорный микрофон подсунули. Василий Белов, Петр Проскурин – нюни: укатили бы!.. Не грызться же!
У гроба Сахарова, при Михаиле Сергеевиче Горбачеве, Боннэр заклинала: «Не делайте из него икону! Не делайте из него русского патриота!..» Далеко зашла. Русский патриот – противно, глупо. Это – Исайка. А как сделаешь из Сахарова