Из глубин. Александр БыченинЧитать онлайн книгу.
сверху и раздавшейся вширь коробкой. И такое здесь все. Нарочито выделенные углы, никаких попыток замаскировать пересечение плоскостей, и тем более хоть как-то оные углы сгладить[4].
И цвет, всепроникающий серый. Зелено-серый, буро-серый, желтовато-серый… и еще миллион оттенков серого. Даже небо не пронзительно голубое, как у нас (естественно, в ясную погоду), а либо белесое, либо тускло-серое. И этому тоже есть объективная причина – особенности местного светила, которое тут все бесхитростно обзывают Солом. Другой у него класс, нежели у моей родной звезды. Плюс горизонт очень близко, потому и непривычно все, первые три дня вообще глаза дико уставали. Даже на море пялиться долго не мог, хотя для меня это зрелище в диковинку – суровый Новый Оймякон на открытые водные пространства небогат. Но все равно я как-то к голубой, на крайний случай густо-синей воде привык. А тут зеленая. Вернее, серо-зеленая. Из-за спектра звезды, атмосферы, а еще из-за вездесущего фитопланктона. И это еще с учетом того, что Эль-Мар-Азурро (Синее море, ха-ха три раза!) располагалось внутри Периметра, и этой растительной микроскопической гадости в воде было раз этак в сто меньше, чем в открытом океане за пределами территории Патриа-Нуэво. А вне Периметра вообще бурое болото.
Что характерно, причиной всех этих сомнительных удовольствий служили банальные водоросли – тот самый фитопланктон, что сначала заполонил все моря и океаны, вынудив Фрро переселиться на сушу, а потом еще и изменил состав атмосферы, в результате чего бедные амфибии повымерли. Девать их было некуда, вот Фрро и приспособились использовать халявный ресурс в качестве сырья для производства биопластика. А тот, какой краситель ни добавь, все равно получался серый. Зелено-серый, буро-серый, желтовато-серый… и еще миллион оттенков серого, как я уже и говорил. Куда ни кинь, всюду клин, короче. Это моя русская половина о себе напомнила, а шведская пока молчала, потому как была более флегматичной и попросту еще толком не проснулась. Умыться бы, тогда вообще буду как огурчик… если разогнусь потом: ванная у меня крошечная. Одному бы поместиться, не то, что с девушкой. Хотя мысли такие мелькали периодически, когда я на некую особу засматривался… но о ней чуть позже.
Зато здесь дышится легче. Воздух морской, свежий, насыщенный йодом и запахом гниющих водорослей. Впрочем, едва различимым, все-таки Периметр довольно далеко от нашего острова. Но это во мне еще и лирик заговорил. А физик (пусть и с приставкой «био») и без того прекрасно знал, что причиной необыкновенной легкости во всем теле являлась меньшая, нежели на Новом Оймяконе, сила тяжести. У нас 1,01 «же», а здесь всего лишь 0,97. Каких-то четыре процента, а каков эффект! Как будто пружины на пятках выросли. Или пропеллер сзади приделали, как у древнего сказочного героя, который жил на крыше в одной из скандинавских стран. Еще тех, со Старой Земли.
Глянув-таки в окно, я обреченно вздохнул и поплелся в душ. Судя по расположению Сола, дело уже шло к
Это первое, о чем Анте поинтересовался у старожилов на станции STG-5, расположенной в пространстве между обитаемой Терра-Нова и шахтерской Скалой – лишенной атмосферы каменистой планетой, ценной лишь богатыми залежами дефицитных металлов, и служащей транспортным узлом. Там ему озвучили дежурную версию для пришлых – сгинувшие Фрро такой дизайн разработали еще когда обитали в основном в океане, чтобы легко различать искусственные объекты в полумраке глубин. Анте согласился с логичностью такого объяснения, но на веру его не принял, сделав зарубку на память – разузнать при случае подробнее.