Город с названьем Ковров-Самолетов (сборник). Наталья Ильинична АрбузоваЧитать онлайн книгу.
в Соединенные Штаты не впустили, а впустили токмо в Канаду, приветствовали проплывающего над ними Агасфера довольно сдержанно. Вот еле выраженная граница и прохладный Вермонт – зима и лето, все как положено. Наших воздухоплавателей окликнули из тонких сфер – Агасфера и там уже томящийся Иосиф Бродский, а Нестреляева – залетный Владимир Набоков! Нестреляев удивился – не много ль ему чести. Но, видно, кто-то, координирующий оттуда успехи российской словесности, уже внес нашего С. С. в свою картотеку. С какой это радости? Вокруг него вновь стало собираться облаком неведомое предопределенье.
Теперь пора сознаваться, что Нестреляев писал. Писал всегда, сколько себя помнил. Поначалу, как водится, стихи, а прозу лишь с недавнего времени. В общем, в его роду все держали перо в руках, с переменным успехом. Но поскольку от рода как такового в России остался он один, вялотекущий процесс обострился. Призвание замкнулось на него, как на острие громоотвода.
На самом деле Нестреляев уж давно писал хорошо, но то ли об этом не догадывался, то ли забывал, почитая свое занятие приватным. Он не носился со своими талантами. Его чувство собственного достоинства давно было загнано в дальний угол. От каждого нового оскорбленья, нанесенного жизнью, он надолго переставал писать. Воскреснет или нет – никогда нельзя было знать заранее. Сил ему едва хватало на обыденную жизнь. Слишком природа натянулась, произведя его на свет. К тому же он был довольно замкнут и знал как следует только себя самого, что для писательского дела гибельно. И выйти к людям с чем-либо написанным для него с его комплексом неполноценности было нереально. А тут вдруг его поприветствовал такой не тароватый на общение дух. Это неспроста.
В Соединенных Штатах пару раз причалили, брали на борт умерших русских эмигрантов первой волны, а такожде советских эмигрантов, как диссидентов, так и просто евреев. А канадских партийных, гляди-ко, не взяли. Мертвые души ничего не весили, да и живые сильно не разъелись, не с чего было. Так что летели легко, сопровождаемые чайками с двух побережий, пересекая галсами обширный континент.
Разъяснелось, видно во все концы большого материка. Нестреляев тянет шею и напрягает глаза, но Агасфер уж завидел Брайтон Бич и чалится к нему. Их окружила, похоже, добрая четверть нестреляевского курса и не меньше половины состава научных лабораторий, где наш герой с позволенья сказать работал без малого сорок лет. За долгие эти годы Нестреляев успел почитай пройти полный курс обученья в еврейском культурном центре. Много наслышан он о семи свечах в субботу, о чтении торы в одном и в другом направленье, о каменном ноже резника, о том, что называть внука именем деда следует лишь после смерти последнего. Что для молитвы следует собрать пятерых мужчин – в меньшем числе обращаться к Богу не принято. О коробочках с кусочками торы, которые при этом следует повязать на лоб. О сватовстве, о том, что невеста обязана трижды принять и напоить кофием любого сватающегося, даже если она с первого его визита твердо