На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат. Сборник статейЧитать онлайн книгу.
отражало эту историю по мере сил и возможностей. И они и мы научились говорить на языке Эзопа, который в демократическим обществе оказался мёртвым языком. Тупиковая завистливая увлечённость фабричной голливудской рецептурой, в равной степени не поддающаяся ни сложной русской, ни сложной испанской душе, равно как и амбициозные «на-потребу-фестивальные» проекты постепенно уступают место думам о том, что лишь собственный путь оказывается верной дорогой к подлинному искусству… А кому по этой дороге идти, а кому плыть, покажет время…
Кинематограф Финляндии: невозмутимая мрачность бытия
Кристина Иванникова
«Поезд
вколачивает свой жёсткий ритм
в мою кровь.
Не о людях эта песня,
не о Боге или любви —
она о железе
и из железа»[56].
Это футуристическое стихотворение под названием «№ 16» написано в начале XX века финским поэтом и писателем Генри Парландом на русском языке (хотя большинство произведений им написаны на шведском). Оно не только навеяно Владимиром Маяковским и описывает пребывание в вагоне поезда. Здесь, между строк, слышатся ноты личной тоски, боли и грусти. Читая всего Парланда, ставшего доступным нам лишь совсем недавно, и конкретно это произведение, в качестве названия имеющее лишь номер, можно открыть для себя горьковатый, но тонкий вкус финской души, а может даже и культуры в целом.
Данная статья, посвящённая финскому кинопроцессу последних десятилетий, начинается с творчества Генри Парланда (1908–1930) по двум причинам. Во-первых, он был одним из первых финнов, кто начал писать теоретические статьи о кино, а значит позволит нам вкратце описать раннее становление кинопроцесса данной страны, а во-вторых, Парланд обладал политически неангажированным подходом к творчеству. Этот аспект характеризует финский кинематограф до 1980-х годов.
Пожалуй, в истории литературы, так или иначе связанной с тем, что принято называть «русским зарубежьем», трудно найти фигуру, столь далекую от политических и идеологических столкновений, как Генри Парланд. Вот так и финское кино всегда оставалось над схваткой, полностью обходя бурное время социальных перемен, революций, конфликтов, вражды и соперничества. Пожалуй, причина такого иммунитета – желание скомбинировать, придумать своё прошлое.
Историзм в этой стране особенно важен. Михаил Ямпольский в своей лекции точно характеризует это явление: «Историческое прошлое сочиняется. <…> Историзм часто возникает там, где нет органической традиции»[57]. Из-за долгой политической несвободы в Финляндии эти традиции рисуются с большим опозданием, поэтому кино и театр, появившийся всего за 35 лет до создания первого игрового финского фильма, долгое время тяготели лишь к экранизациям любовных сельских романов, нередко пронизанных мистическими и фантастическими сюжетами.
Финскому кинематографу с самого начала было сложно развиваться из-за искусственно
Ямпольский М. История как ассамбляж. URL http://seance. ru/blog/shtudii/yampolsky_lecture_wordorder.