Музыкальные диверсанты. Максим КравчинскийЧитать онлайн книгу.
прекращалась. В ход шли любые средства: печатные издания, агитационные материалы, концерты и грампластинки, роспуск слухов и сплетен.
А позднее – кино и радио.
Музыка в этом противоборстве играла роль второстепенную, но без нее, конечно, не обходилось. Особенно в Советском Союзе, где пропаганда была тотальной. Наряду с прессой, радио и кино песня в государстве рабочих и крестьян служила значимым средством идеологического воспитания.
Бывший глава Российского государственного фоноархива Владимир Коляда пишет[1]: [1]
«Советская власть не могла пройти мимо столь мощного информационного фактора, каким является слово звучащее. Таким оно было всегда, а тем более в период становления новой государственной идеологии, нового массового сознания в малограмотной стране, привычной, однако, к граммофону, ставшему распространенной бытовой принадлежностью, в стране, привыкшей слушать грампластинки. <…>
Решением Центропечати (организации, отвечающей за распространение печатных изданий. – М. К.) был создан специальный отдел “Советская пластинка”. В документе особо подчеркивалось, что “использование граммофона в целях государственной пропаганды коммунизма среди широких пролетарских масс Советской Республики является насущной потребностью переживаемого исторического времени”.
Основной задачей отдела называлась “…запись речей выдающихся политических ораторов, наигрывание новых революционных гимнов, песен, оркестровых и сольных музыкальных произведений, запись произведений пролетарских поэтов и писателей и т. д., распространение граммофонов и пластинок к ним с речами вождей пролетарской революции и коммунизма<…>О том, какое значение придавалось этому делу, свидетельствует тот факт, что в период Гражданской войны в каждом красноармейском агитационном подразделении предписывалось иметь граммофон или патефон с комплектом соответствующих пластинок».
Противник не сидел без дела и ежедневно таранил наш железный занавес при помощи все тех же известных инструментов. Однако из-за неразвитости способов доставки информации песня здесь практически не участвовала. Хотя отдельные случаи использования это «малой литературной формы» известны – сохранились пластинки эмигрантов с антибольшевистскими куплетами.
Между определениями «эмигрант», «белогвардеец», «предатель Родины», «белобандит» и зачастую даже «фашист» в СССР ставили знак равенства. Соответственно и отношение властей к любым видам их активности было однозначным, тем более когда эта деятельность хотя бы и косвенно была связана с политикой.
Стоит признать, что в двадцатые-тридцатые годы Запад откровенно проигрывал советским спецам из Агитпропа. Да и возможности были не те: радио маломощное, а в отношении кино, литературы и музыки были возведены строгие цензурные запреты.
Все попытки провезти в СССР запрещенные книги или пластинки были обречены на провал. Изредка через границу просачивались группы эмигрантов с листовками. Но их тоже, как правило, быстро рассекречивали.
Переломным моментом стала Великая Отечественная, когда нам пришлось сражаться с махиной, созданной доктором Геббельсом. Эти четыре года оказались временем проверки на прочность. На страну обрушилась вся мощь гитлеровского «министерства лжи»: миллионы листовок, сотни тысяч газет, радиопрограммы и выступления подразделений «активной пропаганды». Конечно, песня не была основным средством воздействия, но теперь она играла гораздо более заметную роль. Антисоветские произведения (очень часто на мотивы советских песен), создаваемые русскими эмигрантами из восточного отдела министерства пропаганды Третьего рейха, издавались на пластинках, печатались на листовках, звучали по радио и в концертах на окулированных территориях.
…В пятидесятые годы базовым оружием идеологической войны становится радио и распространение печатных изданий. Однако недаром писатель Анатоль Франс заметил: «Веселый куплет может опрокинуть трон и низвергнуть богов». Стычки на полях холодной войны не обходятся и без музыки. Но здесь происходит странная метаморфоза: на Западе антисоветских песен практически никто специально не пишет, но зато регулярно выходят пластинки с репертуаром, созданным в СССР подпольными бардами. Их творения на Родине под запретом, так как поднимают они в своем творчестве темы остросоциальные. Те, о которых с большой сцены не поют. Магнитные ленты Высоцкого, Окуджавы, Кукина, Городницкого, Кима контрабандой вывозят заграницу, откуда запрещенные коммунистической цензурой песни транслируются по радиоголосам и в перепевках оказываются на дисках эмигрантов.
Крут замыкается, когда пластинки контрабандой возвращаются в Союз.
В шестидесятые-восьмидесятые годы в разных странах Запада увидели свет два десятка музыкальных проектов эмигрантов, где так или иначе обыгрывается противостояние двух систем, звучит злая сатира на советский быт, эксплуатируется тема еврейской эмиграции и колымских лагерей.
Безусловно, нельзя ставить их мотивы в один ряд с теми, которые оказывались побудительными при создании антисоветских песен в годы Гражданской или
В. Коляда. «Есть звуки, их значенье…» Здесь и далее см. Библиографию.