Ильинский волнорез. О человеческом беспокойстве…. Борис АлексеевЧитать онлайн книгу.
зону и наконец остановился у небольшого серого строения с выщербленной цементной штукатуркой. Старый брошенный особнячок окружал унылый кирпичный забор.
Провожатый зна́ком руки остановил Степана, а сам через приоткрытые ворота юркнул на огороженную территорию.
– Егор здесь, сердцем чую, – тихо сказал Стёпа, поворачиваясь к Порфиру.
Порфир сжал кулаки и кулаком же совершил на груди крестное знамение.
Из ворот показался провожатый. Оглядев округу, он ладонью поманил внутрь.
Степан и Порфирий один за другим протиснулись в воротную щель и оказались на большой, совершенно пустой дворовой территории. Чёрные проёмы окон первого этажа сверкали солнечными отражениями и немного разбавляли тягостную картину заброшенной пустоты.
– Канаете в залу на первой палубе и топорщитесь там, как бакланы. Мол, за чувака деньги башляете. Но предъяву тяните. Торгуйтесь.
Человечек сказал и растворился.
– Ну, Порфир, на всякий случай – прощай. Увидимся там – выпьем с Богом на троих за здоровье святой Троицы! – крякнул Степан.
– Стёпа, и ты прощай. Жизнь вечная – увидимся опосля как-нибудь, – Порфирий грустно улыбнулся и обнял Степана.
Они вошли в проём единственного подъезда. Как только сырая темнота сомкнулась за их спинами, откуда-то из-под лестничного марша выпорхнули два огромных человека и с быстротой молнии прошмонали наших героев по вертикали от воротника до шнурков.
– Полегче! – вспылил Степан. – Эй, вы там!..
Не успел он договорить фразу, как один из двух шмональщиков ударил его кулаком в лицо. Падая, Степан шепнул Порфиру: «Молчи!» Вышибала подскочил к упавшему Степану и принялся было работать ногами. Но Стёпа изловчился и подъёмом стопы цепанул ногу нападавшего за ахиллесово сухожилие. Ребром стопы другой ноги он что есть силы ударил нападавшего прямо в коленную чашечку. Раздался неприятный хруст, и вертухай с диким рёвом провалился в цементную черноту подъезда. Второй, как тигр, кинулся на Степана, но тут Порфир нижним взмахом огромной ручищи (так снизу режут медведю горло специальным медвежьим ножом) вдавил кадык в гортань зверюге-вертухаю.
Подъездная хлябь огласилась сдавленным воем поверженных великанов. Степан, опираясь на руку Порфира, встал, стряхнул с одежды осколки битого стекла и мокрое месиво окурков. Пошатываясь, он поднялся по лестнице на площадку первого этажа и пошёл по узкому тёмному коридору по направлению к открытой двери в залу. За ним следом, прикрывая товарищу спину, направился Порфирий.
В просторной комнате, действительно напоминавшей зал, было людно. Три незашторенных окна наполняли помещение холодным «кипятком» осеннего солнца. На единственном стуле сидел молодой мужчина в тёмных очках и дорогом вельветовом костюме. Справа и слева от него стояли два внушительных верзилы, а дальше амфитеатром располагались четырнадцать блатных молокососов. Под левым окном лежал человек, прикованный к батарее. Видно было, что он совсем плох, да и жив ли?
«Егор… –