Буревестники. Филиппа ГрегориЧитать онлайн книгу.
ферму и остался в деревне, то не увидел бы ничего, кроме холмов и лугов. Я бы вел хозяйство после их смерти и передал бы все своему сыну. Им хотелось, чтобы я учился и достиг чего-то при церкви. Мама никогда не сомневалась в том, что Бог наградил меня талантами. Отец понимал, что я разбираюсь в цифрах получше купцов и начинаю говорить на других языках чуть ли не сразу, когда слышу чужую речь. Он решил, что мне нужно дать образование. Вот так все и получилось, – подытожил Лука.
– Но ты мог с ними видеться после того, как сделался послушником?
– Да. Будь они благословенны: родители посещали храм аббатства почти каждое утро, а по воскресеньям бывали в монастыре дважды. Они часто стояли возле входа в церковь и высматривали меня, когда я был хористом – ну а я из-за своего маленького роста не мог толком ничего увидеть и поэтому забирался на скамеечку для коленопреклонений. Когда мама навещала меня в монастыре, она всегда приносила мне что-нибудь из дома: веточку лаванды или пару яиц. Наверное, она по мне очень скучала. Я был ее единственным ребенком. И, видит Бог, я тоже по ней скучал!
– А ей не хотелось оставить тебя дома, несмотря на амбиции твоего отца? – поинтересовалась Изольда, живо представив себе, каким чудесным мальчуганом был Лука.
Он ответил не сразу.
– Имелась еще одна причина меня отослать, – произнес Лука после паузы. – Понимаешь, они были немолодые, когда я родился. Они много лет молились о первенце, но Бог не давал им детей, поэтому в деревне мое рождение многих удивило.
– Удивило? – переспросила она.
Булыжники оказались скользкими. Изольда потеряла равновесие, но Лука вовремя успел ее подхватить. Оба застыли, словно соприкосновение их потрясло, а затем неторопливо продолжили свой путь. Их шаги на удивление хорошо совпадали.
– Если честно, все было гораздо хуже, – со вздохом проговорил Лука. – Я не люблю вспоминать про то гадкое время. В деревне сплетничали обо мне. Соседи твердили, что я подменыш – ребенок, которого мои родители не зачали, а получили. Говорили, что мать и отец нашли меня на пороге дома или даже в лесу. Меня называли ребенком ф… – Он не мог заставить себя выговорить это слово, – фе…
– Ребенком фейри?[3] – шепотом подсказала Изольда, ощущая его болезненное смущение.
Лука кивнул, как будто признавался в преступлении.
– Тут нет ничего позорного! – воскликнула она. – Чего только народ не болтает! А невежественные люди предпочитают верить сказкам про волшебство, а не разумным объяснениям.
– Нас опозорили, – добавил Лука. – Рядом с нашим домом находился лес – на нашей собственной земле, – и его называли заколдованным. Говорили, что моя мать, отчаянно мечтая о ребенке, отправилась туда и возлегла на ложе лорда фейри. А спустя девять месяцев она родила меня и выдала моему отцу за смертного мальчика. Когда я подрос, то смог учить языки и разбираться в цифрах в мгновение ока. Соседи тотчас начали распускать обо мне слухи, дескать, это доказывает, что моя мудрость гораздо глубже, чем у простых смертных.
Изольда сочувственно посмотрела на пригожего
Фейри – в фольклоре кельтских и германских народов – сверхъестественные существа (эльфы, феи, брауни и многие другие).