Мир глазами Гарпа. Джон ИрвингЧитать онлайн книгу.
или «аварией».
Дженни по-своему делила раненых солдат на несколько категорий.
1. Солдаты с ожогами (иногда просто ужасными). Чаще всего они получали эти ожоги на борту корабля (самые тяжелые поступали из военно-морского госпиталя в Челси) или в самолете, но некоторые обгорали и на земле. Таких Дженни называла «внешники».
2. Солдаты с огнестрельными ранениями и прочими травмами в самых «неудачных» местах. Обычно состояние у них было очень тяжелым из-за повреждений внутренних органов. Дженни так и называла их: «жизненно важные органы».
3. Солдаты, ранения которых представлялись Дженни почти мистическими. Это были те, кто «здесь» уже почти и не присутствовал, – у большинства были страшные ранения головы или позвоночника. Многие в параличе, многие просто ничего не воспринимали. Дженни называла их «отсутствующими». Случалось, кто-то из «отсутствующих» проходил также и по категории «внешники» или «жизненно важные органы». Для таких в больнице имелось особое название.
4. Таких все называли «конченые».
«Мой отец, – писал Гарп, – был из „конченых“. С точки зрения моей матери, именно это делало его весьма привлекательным – ни каких-либо обязательств, ни каких-либо условий».
Отец Гарпа был воздушным стрелком и попал в переделку в небе над Францией.
«Воздушный стрелок, – писал Гарп, – это член экипажа бомбардировщика, наиболее уязвимый для зенитного огня с земли. Для воздушного стрелка этот огонь похож на стремительно выплескивающиеся вверх чернила, которые расплываются по всему небу, точно по листу промокашки. В таких случаях маленький человечек (ведь для того, чтобы стрелок умещался в поворотной башенке бомбардировщика, специально подбирают малорослых), скрюченный в своем гнезде за пулеметами, напоминает насекомое в коконе, ибо поворотная башенка – металлическая сфера с застекленным окошком – более всего похожа на кокон или на безобразно вспухший пупок на брюхе бомбардировщика В-17. В этом микроскопическом пространстве размещался спаренный пулемет калибра 0,5 дюйма и маленький стрелок, который должен был поймать в прицел атакующий истребитель. Когда башенка поворачивалась, стрелок вращался вместе с нею. Перед ним были деревянные рукоятки с гашетками, чтобы вести огонь; постоянно сжимая эти рукоятки, воздушный стрелок выглядел как некий ужасный зародыш, подвешенный в амниотическом пузыре к брюху бомбардировщика, самым идиотским образом выставленный на всеобщее обозрение и предназначенный для защиты собственной матери. С помощью рукояток стрелок мог поворачивать башенку, правда лишь до определенной точки, чтобы ненароком не отстрелить пропеллеры собственного самолета.
Когда небо оказывалось, по сути дела, под ним, стрелок, должно быть, чувствовал себя особенно неуютно: он был прицеплен к самолету как некое запоздалое соображение. При приземлении поворотная башенка обычно убиралась внутрь фюзеляжа – но отнюдь не всегда, и в таких случаях она начинала