Царь Успения. Александр Николаевич ЛекомцевЧитать онлайн книгу.
Петровна. Уборщица. Шла на работу. Я рано хожу, вон в то здание, в учреждение, где… мафия работает. Там я занимаюсь мытьём полов. Шла вот и… увидела. И в полицию сообщила, по своему мобильному телефону. Сейчас такие имеются почти у всех бомжей… даже. Полиция быстро подъехала, потом и вы… Я подождала всех, как положено.
– Так. А почему спустились в овраг?– Сурово поинтересовался Жуканов.
– Господи! Да по малой нужде. Овражек-то…вместительный. Кто меня тут увидит, старуху? Спустилась и, значит, после того, как нужду справила и увидела… Гришку Лепина, за-руб-лен-но-го!
– Вы его знали, Маргарита Петровна?– Заместитель районного прокурора взял инициативу на себя.– Любопытно.
– Понятно, знаю. Крановщик он. К тому же, сосед мой по подъезду. Слава богу, что он не женат. А так бы, если что, жене и ребятишкам, грустно было бы… отца хоронить. Чего уж там. Попивал покойник, но не больше, чем все. Но я это… Гришку не убивала.
– Что-то ещё вы можете, гражданка Лапова, сообщить нам по-существу вопроса? – Растороп нахмурил свой широкий лоб.– Сейчас любая подробность может помочь следствию…
Имелись ли у Лепина враги? Какие там у него, всемогущего Григория могли быть враги? Никто бы и не осмелился… Почему? Да, потому, что погибший крановщик, разумеется, при жизни называл себя Царём Успения. И многие ведь в это верили. Проще говоря, он являлся Императором Смерти, и воле Свыше (да и по собственной инициативе) мог при обычном пожелании уничтожить не только пару-тройку людей, но и многие сотни тысяч и даже миллионы двуногих в любой точке Земли. Он считал, что это благое дело – освободить их (досрочно) от земных кошмаров, ужасов и неприятностей…
– Получается, что этот вот… зарубленный саблей господин… крановщик,– деловито и озабочено Растороп почесал подбородок,– считал себя, этаким вот… Вселенским Эвтанатором…
– Если в общении опираться на нормативный русский язык,– поправил старшего по званию и должности криминалист Федя,– то не эвтанатром, конечно, а эвтаназитёром. Потому, что слова «эвтанария» не существует, а вот… «эвтаназия» есть. Значит, он – эвтаназитёр.
– Ну, может быть, и так,– согласился Растороп.– Суть в другом… Сейчас мы должны глубоко… выяснить, кто же замочил, то есть лишил жизни, этого вот, практически, сумасшедшего господина Лепина. Подумать только! Перед нами труп самого Царя Успения!
– Но я не убивала этого… фтаназитёра!– Громко и убеждённо повторила Лапова.– Что, у меня других дел, что ли, мало?
– Отлично,– хлопнул в ладони Растороп, обращаясь к Жуканову.– Отлови-ка, Игорь Васильевич, двух понятых… из гражданских, чтоб всё чётко было. Проведём и предварительное опознание трупа. Убивала – не убивала. Посмотрим. И вообще, не понимаю, господа, не понимаю, что я тут делаю! Мне в кабинете надо сидеть и руководить. Обычное убийство, а нас тут, как гороху, насыпано.
– Не у-би-ва-ла!!!– Завопила Лапова
– А то мы на один труп, как стая воронов слетелись. Достаточно сюда было