Сопротивление материала. Роман. Том 1. Виктория ТравскаяЧитать онлайн книгу.
которое двигало машину советской истории, в конце концов иссякло, сгорело в её топках до последней крошки. И человек, оказавшийся в это время машинистом, почему-то решил, что наш паровоз теряет ход не из-за отсутствия угля, а из-за того, что едет не в том направлении. Где, вы говорите, следующая остановка? В коммуне?5 Это ещё зачем? Кто-нибудь знает, что это за коммуна? Посмотрите на других – никуда не едут, их и здесь неплохо кормят6! А ну, разбирай рельсы!
Ну, и разобрали. Что называется, приехали – только не в светлое коммунистическое завтра, которое, сколько к нему ни стремись, недостижимо, как горизонт, а в тёплое и уютное капиталистическое сегодня. Которое на поверку оказалось не таким уж тёплым и совсем неуютным. Очереди стали намного длиннее советских, так как того, за чем они стоят, стало ещё меньше. Но хуже любого другого дефицита оказался дефицит веры в себя. Уважения к себе. Понимания того, кто мы и куда идём…
………………………………………………
У Ивана Ильича была отработанная – можно сказать, выстраданная – метода. Чтобы ребята лучше запоминали исторические факты, он всегда задавал ответившему урок один и тот же вопрос: что ты об этом думаешь? Чтобы на него ответить, было недостаточно вызубрить – приходилось «погрузиться» в эпоху, а погрузившись, примерив её на себя, ученик переставал быть безразличным, утрачивал ту самую отстранённость, которая позволяла, ответив, с лёгкостью всё забыть. Вот и вчера, когда начали проходить Великую Отечественную, Дедов выслушал в общем-то вполне удовлетворительный ответ Шутова о её причинах и, как водится, спросил у Андрея, что тот сам об этом думает. Шутов выдержал паузу (впрочем, было понятно – продуманную заранее).
– Я думаю, что, если бы Советский Союз капитулировал в самом начале войны, то можно было бы избежать всех этих миллионов жертв…
Класс перестал дышать. Рука учителя, уже собравшегося ставить в журнал «пятёрку», зависла над страницей. Он поднял глаза на Андрея, но ничего не смог сказать: настолько внезапной и оскорбительной – как незаслуженная пощёчина – была высказанная мысль. Шутов, пунцовый от собственной дерзости, вызывающе смотрел в глаза учителя. Не получив ожидаемого отпора, он продолжил:
– …и наша страна была бы сейчас такой же высокоразвитой в промышленном отношении, – он на секунду задумался, – да и во всех других отношениях – как вся остальная Европа!
В напряжённой тишине кто-то за последней партой прошептал: «Ни фига се!» «В самом деле», – подумал Дедов, приходя в себя. Не сдаваться! Он не должен поддаваться этому пьяному угару покаяния, саморазоблачения и самоуничижения, охватившему страну, этому долго копившемуся и потому особенно разрушительному протесту. Нельзя позволить себе отреагировать «на эмоциях», это непрофессионально! Для этих ребят, для его ребят,
«Наш паровоз Вперёд летит – В коммуне остановка!» – слова известной революционной песни.
Реплика толстого ленивого кота из мультфильма «Возвращение блудного попугая».