Кукольник. Родриго КортесЧитать онлайн книгу.
кричали об этом!
Джонатан искренне разделял мысли Сенеки о том, что раб должен чувствовать себя ребенком в большой чадолюбивой семье – пусть и воспитываемым в строгости, но тщательно оберегаемым от всяких невзгод и превратностей. Но вот как раз этого он в своем поместье и не видел. Его рабы чувствовали себя кем угодно, но только не детьми своих господ.
В первую голову в этом был повинен его отец. Эти бесконечные вспышки ярости, мгновенно сменяемые хладной отстраненностью, могли сбить с толку кого угодно. Понятно, что рабы довольно быстро перестали ждать от хозяина защиты и покровительства, а затем – даже просто внятных указаний и стали подобны нелюбимым детям, настороженным и замкнутым. И вот это следовало исправлять, шаг за шагом.
Джонатан еще не знал, как именно этого добьется, но полагал, что, если следовать мудрым поучениям древних, взаимная отчужденность в конце концов растает, и стройная, логически безупречная модель общества, построенная по Аристотелю, станет реальностью. Раньше или позже. И мысленно он уже представлял себе картину всеобщего довольства и благочестия.
Он так размечтался, что даже не заметил, как подъехал к границам своих владений, и лишь когда жеребец возмущенно захрапел и встал как вкопанный, Джонатан растерянно огляделся и непонимающе тряхнул головой. Чуть поодаль, почти незаметный с тропы, стоял укрытый в зарослях рослого шиповника шалаш из тростника.
Он заставил жеребца сдать назад и после недолгих колебаний спрыгнул на землю. Размял ноги и, настороженно озираясь по сторонам, подошел.
«И кто это построил? Неужто мои рабы?»
Джонатан двумя пальцами приподнял искусно сплетенный из камыша полог и осторожно заглянул внутрь, а когда глаза привыкли к темноте, удивленно хмыкнул. Под пологом шалаша сушилась связка мелкой рыбешки, на земле была расстелена плетеная циновка, но главное, у стенки стоял стальной котелок, а рядом – хороший медный чайник. У его рабов этого быть не могло.
Джонатан опустил полог, озадаченно покачивая головой, вернулся к жеребцу и вдруг услышал шорох. Обернулся и заметил мгновенно скрывшееся в зарослях белое продолговатое лицо с яркими, невозможной синевы глазами.
– Эй! – крикнул он. – А ну-ка, подожди! Ты кто такой?!
Кусты захрустели так громко, что стало окончательно ясно: неизвестный осознает, что находится на чужой территории. И на душе у Джонатана почему-то сразу стало неспокойно.
«Надо шерифу сообщить, – подумал он. – Мне еще бродяг на моей земле не хватало!»
Вернувшись в город, шериф Айкен первым делом, даже не заезжая домой, распорядился поместить в газетах объявление о сбежавшем в Луизиане практически белом мулате по имени Луи Фернье, а затем, не теряя времени, отправился в поместье Лоуренсов. Выбрался из экипажа и, украдкой потирая затекший за двое суток неподвижного сидения зад, прошел в гостиную. Сунул Платону фуражку и, привыкая стоять на твердом, стал прохаживаться