Война и мода. От Петра I до Путина. Ольга ХорошиловаЧитать онлайн книгу.
в России увеличилось после похода 1900–1901 годов. Лев Успенский[204] описал первую свою встречу с одним из них: «Мягко ступая по паркету войлочными подошвами, в комнату входил вкрадчиво кланяющийся узкоглазый китаец в синей “дабе”. У китайцев… были за спинами огромные, но все-таки конечных измерений, необыкновенно плотно и аккуратно упакованные, точно машиной увязанные, тюки с товаром. Они… сваливали их на паркет посреди нашей “детской”, опускались рядом с ними привычным движением на колени, быстро, легко, профессионально расстегивали многочисленные пряжки, развязывали узлы, и из кубического пакета вдруг появлялось содержимое вполне приличного небольшого магазина тканей… Мои пальцы невольно цеплялись ногтями за неприятную, какую-то оскоминную, поверхность чесучи. С тех годов не могу выносить этого ощущения – ногтями по шелку! Считалось, что это нам покупают на рубашки для лета. Но каждый раз в доме после этого оставался еще кусок какого-то золотистого шелка, маме на капот-кимоно, а на кухне – мелкоячеистые, из аляповато раскрашенной папиросной бумаги, веера, а у меня в руке – резанная из дешевого жировика, но очень милая обезьянка, а у бабушки – какой-то пряно пахнущий лакированный челночок для кружев из светло-желтого незнакомого дерева»[205].
Любопытно, что после Китайского похода в России стали популярны слуги-китайцы. Их нанимали богатые петербургские и московские семьи, а также дорогие рестораны, владельцы которых пытались привлечь публику экзотическими официантами. Эту моду отражают и многочисленные фотооткрытки с изображениями послушно позирующих китайских мальчиков-слуг. Такие, к примеру, издавала фирма «Шерер, Набгольц и К°».
Во время и сразу после Русско-японской войны восточные ноты усилились в светской моде. Ее участники привозили сувениры и трофеи, в том числе маньчжурские костюмы, китайские шелка и японский фарфор. Царскосёл Борис Моисеев вспоминал: «Взрослые переживали неудачи Русско-японской войны, позор Цусимы.
Молодой человек в полном маньчжурском облачении мандарина
Санкт-Петербург, середина 1900-х годов. Коллекция О. А. Хорошиловой
Слушали рассказы друга семьи Елены Георгиевны, которая из патриотических соображений поехала на эту войну сестрой милосердия. Помню японские сувениры, привезенные Еленой Георгиевной, особенно синюю лакированную трость с яркими драконами»[206].
Обозреватели светских журналов заметили увеличение интереса к дальневосточным темам: «Наша нынешняя мода характеризуется японским жанром, и насколько велико в этой области влияние восточной Азии, доказывается тем обстоятельством, что даже парижанки, которые долго не решались расставаться с высокими плечами, наконец, признали низкие длинные плечи. Блузы, платья, верхние вещи – все это имеет характер японского: это впечатление иностранного усиливается еще металлической или пестрой шелковой вышивкой. Японские фасоны, составляющие отличительную черту нынешней моды, обильно украшаются
Успенский, Лев Васильевич (1900–1978) – русский советский писатель, лингвист и филолог, публицист, переводчик.
Успенский Л. В. Записки старого петербуржца. – Л., 1970. – С. 35–36.
Моисеев Б. Н. Воспоминания. Рукопись. Архив К. И. Финкельштейна (США).