Были для пацана. 100 РожеваЧитать онлайн книгу.
для себя и своих детей хорошую жизнь. И мальчишка этот попал под пулемёт, но смог из последних сил, ползком попасть в кабинет, и хотя все думали, и этот Резаный тоже, что он будет просить для себя мопед, но он попросил счастья всем людям. Идею, конечно, маленький Димон бессовестно спёр у Стругацких, из «Сталкера», перед этим посмотрев кино и находясь под впечатлением. Матери сочинение показывать не стал, потому что в то время мечтал о мопеде, и не хотел так пошло и явно напоминать ей об этом. А в школе литераторша Людмила Николаевна, которая называла Димона любя и не при всех «лысый пряник ты мой» из–за его короткой стрижки, – прослезилась, посмеялась и, показав рукой много раз пять пять пять, попросила заменить генсека на волшебника изумрудного города, а фразу о ЦКовских блатных сама заштриховала красной ручкой так, что прочесть стало невозможно…
Оленьчик засмеялся звонко и заразительно нестройному трио голов Змея Горыныча, наперебой предлагающих методы перевоспитания Чудища поганого с помощью добрых хитростей. Красные губы жены дрогнули в умилении, волна счастья снова прокатилась по Димону от затылка, по позвоночнику, к кончикам пальцев ног. Он не удержался от улыбки, а волна уже несла его мысли в океан памяти, в котором мирно жили были для его пацана.
Были про самое главное…
Про любовь
Так вот про любовь, сынок…
Было мне пятнадцать, почти шестнадцать. Год я прозанимался в мотосекции при МПС (Министерстве путей сообщения), мотики давали бесплатно, база была мощная, занятия тоже бесплатные. Тренировки каждые выходные и соревнования через раз, – здорово! А летом мы поехали на сборы в Мелитополь, сейчас это Украина, а тогда одна страна была. Икарус у нас был свой, переделанный специально для поездок. Задняя половина отгорожена листом ДСП, там гараж, мотоциклы рядком стоят в своих стойлах, бочки с бензином, форма наша грязная валяется. Потом один ряд сидений поперёк автобуса превращён в кровать, так же листом ДСП, и стенка с дверью посередине в сидячий салон из четырёх рядов с одной стороны и трёх с другой, между ними откидной столик для еды. Ребята разные по возрасту – от нас с моим другом Ваней, 15-ти леток до 35-ти летних, не считая одного ветерана Деда 50-ти лет и тренера, тоже 50-ти. И по характерам разные все. Манерный и утончённый, лучший гонщик Белов, смазливый юморист Волошин, умный и осторожный еврей Сима, дубина стоеросовая дембель ВДВ Попов, и два красавца друга детства Коля и Толя, оба коренастые, безбашенные, обоим лет по 35-ть. Коля сидел восемь лет за грабёж с тяжкими телесными, а Толя весь Афган прошёл, только оттуда вернулся.
Выехали вечером из Москвы, в конце мая, я как раз из технаря вылетел, трояки наставили и пинком под зад. По дороге все напились, трезвые только Белов за рулем и Толя. Толя угрюмый сидел, водка в горло не лезла, жене шутя подзатыльник дал на днях, и она с тяжелым сотрясением в больнице лежала, а он переживал как Герасим о Му-му. Мне не спалось, хотя восторг от путешествия уже притупился. Ваня сидел спереди, неотрывно глядя на дорогу,