Жизнь взаймы, или У неба любимчиков нет. Эрих Мария РемаркЧитать онлайн книгу.
Хольман извлек из нагрудного кармана небольшую стеклянную фляжку и плеснул из нее себе в стакан. – Джин, – пояснил он. – Тоже годится.
– Вам что, и пить запрещено? – посочувствовал Клерфэ.
– Не то чтобы совсем запрещено, но так проще. – Хольман припрятал фляжку обратно в карман. – Тут, наверху, малость впадаешь в ребячество.
К подъезду подкатили сани. Клерфэ сразу узнал и лошадей, и возницу. Мужчина в черной папахе слез с облучка.
– Не знаешь, кто это? – спросил Клерфэ.
– Женщина?
– Да нет, вон тот.
– Русский. Его зовут Борис Волков.
– Из белых?
– Ну да. Однако он, в порядке исключения, не зовет себя великим князем и даже не беден. Его папаша исхитрился вовремя открыть счет в Лондоне и не вовремя оказаться в Москве, где его и расстреляли. Жена и сын сумели выбраться. Она, по слухам, зашила в корсет несколько изумрудов, каждый с орех величиной. В семнадцатом году еще носили корсеты.
Клерфэ рассмеялся:
– Да ты прямо детективное бюро. Откуда тебе все это известно?
– Здесь очень скоро все про всех узнаешь, – с ноткой горечи проронил Хольман. – Еще недели две, лыжный сезон кончится, и на остаток года эта деревушка превратится в захолустную дыру, где все только и живут, что сплетнями.
Мимо их столика протискивалась стайка низкорослых людей в черном. Они о чем-то оживленно и громко переговаривались по-испански.
– Довольно интернациональное, однако, у вас захолустье, – хмыкнул Клерфэ.
– Что верно, то верно. Смерть пока что шовинизмом не страдает.
– Не очень-то я в этом уверен. – Клерфэ глянул на дверь. – А это, значит, жена того русского?
Хольман оглянулся.
– Нет.
Русский со своей дамой тем временем вошли.
– Они, что ли, тоже больные? – спросил Клерфэ.
– Да. А что, не похоже?
– Нет.
– Здесь это обычное дело. Первое время вид у человека просто цветущий, а потом вдруг раз, и всего этого цветения как не бывало. Но тогда его уже и не видит никто, ведь он перестает появляться на людях.
Русский со своей дамой остановились у дверей. Мужчина что-то настоятельно внушал своей спутнице. Та выслушала его, потом строптиво тряхнула головой и решительно направилась вглубь зала. Проводив ее взглядом, мужчина помедлил еще немного, потом вышел на улицу и уселся в сани.
– Похоже, они повздорили, – не без злорадства отметил Клерфэ.
– Такое здесь сплошь и рядом случается. Каждый по-своему с ума сходит. Тюремный психоз. Смещаются все привычные масштабы. Мелочи вдруг становятся страшно важными, а важное, наоборот, кажется несущественным.
Клерфэ глянул на Хольмана в упор.
– Для тебя тоже?
– И для меня. Нельзя жить, уставившись в одну точку.
– Эти двое тоже здесь живут?
– Нет, только она. Он в другом месте.
Клерфэ встал.
– Хорошо, поеду в отель. Где мы сможем поужинать?
– Здесь. У нас разрешено принимать гостей.
– Отлично. Когда?
– В