Любовные страсти старого Петербурга. Скандальные романы, сердечные драмы, тайные венчания и роковые вдовы. Сергей ГлезеровЧитать онлайн книгу.
Лесного, рядом с Политехническим институтом, у самой остановки паровой конки. Здоровое, сухое место. Сосновый бор».
«Путеводитель по железным дорогам Приморской и Финляндской», выпущенный в 1927 г., сообщал: «Против Политехнического Института находятся приют и Детская Городская Больница имени Калинина, занимающая громадное пространство по направлению к Удельной. За этими учреждениями на перекрестке дорог, где идут уже поля и начинается проспект Бенуа, находится могила Карла и Эмилии, двух любовников, покончивших жизнь самоубийством. Это излюбленное место для прогулок местной молодежи, и действительно вечером оттуда открывается недурной вид на заходящее солнце и окрестные поля».
Название улицы Карла и Эмилии сохранялось довольно долго, до 1952 г., когда в ходе очередной кампании переименований ее назвали Тосненской. Потом началось массовое жилищное строительство, дачные домики снесли и построили «хрущевки», а улица превратилась в обычный внутриквартальный проезд. Не сохранилась и могила Карла и Эмилии. Последние упоминания о ней относятся к концу 1920-х гг.
История о трагической любви настолько поразила впечатление современников, что запечатлелась в народном фольклоре немцев-колонистов в виде песенной баллады.
Когда во второй половине 1920-х гг. в ходе экспедиции под руководством замечательного ученого Виктора Максимовича Жирмунского исследовали народные песни немцев-колонистов предместья города и Ленинградской области, то удалось записать 26 вариантов баллады о трагической истории петербургских Ромео и Джульетты. Есть три разных мелодии баллады, остальные записаны в виде текстов. Все версии заканчивались прощанием молодых влюбленных и упреками по отношению к жестокосердным родителям. В некоторых вариантах описывались выстрелы и смерть, и только в одном говорилось о могиле, сохраненной до нашего времени в память о том страшном дне.
«В качестве орудия убийства упоминаются пистолеты, свинец, – отмечает исследовательница Л.Н. Пузейкина. – Инициатором трагедии в основном выступает юноша, он убивает либо сначала девушку, потом себя (звучат два выстрела), либо обоих одним выстрелом».
Очень важно, что эти баллады – единственные из всех записанных немецких колонистских песен, имевших отношение к Гражданке. Причем записаны они не в самой Гражданке, а в других колониях (в пределах нынешних Ленинградской и Новгородской областей), что еще раз подтверждает, насколько популярна была среди немцев-колонистов легенда о Карле и Эмилии. Их охотно пели, передавали из уст в уста, записывали в рукописные песенники, хранившиеся в семьях немецких колонистов.
На русский язык баллада о Карле и Эмилии едва ли не впервые была опубликована в газете «Санкт-Петербургские ведомости» в… дословном переводе Н.Д. Светозаровой – речь шла о варианте баллады, записанном в 1929 г. в Ново-Саратовке от Лили Ро (Lilli Roh), 24 лет.
Там, в темном Гражданском лесу,
Где раздается пение кукушки,
Шли печальные юноша