Стальной корабль, железный экипаж. Воспоминания матроса немецкой подводной лодки U-505. 1941–1945. Ганс Якоб ГёбелерЧитать онлайн книгу.
задержали дыхание, когда корма лодки стала медленно уходить под воду, прикидывая, когда же начнется атака с воздуха. По счастью, «Сандерленд» не атаковал нас, дав нам возможность скрыться под водой.
Мы снова поднялись на поверхность воды в 14:30. Работы по ремонту клапана балластной цистерны сопровождались всеми возможными образцами черного юмора.
Лучшей шуткой была признана следующая: английский пилот отказался от атаки, поскольку принял U-505 за устрицу, голова которой была в воде, а хвост оставался на поверхности. Этот разгул черного юмора был вызван тем, что все мы прекрасно понимали – мы все были на волоске от смерти либо от бомб «Сандерленда», либо от неконтролируемого удара о дно океана. Инцидент этот также послужил к еще большему уважению технического опыта нашего старшего механика и самообладания капитан-лейтенанта Лёве. На всем протяжении этого инцидента наш капитан ни разу не поднял тон голоса из чувства гнева или страха.
К концу нашего похода обстоятельства понемногу успокаивались. Мы заметили еще несколько судов, но обычно были не в состоянии атаковать их. Когда же мы все-таки готовились атаковать их, они оказывались или судами нейтральных стран, или английскими эсминцами, которым капитан-лейтенант Лёве разумно решался не бросать вызов. Миновали нас и угрозы с воздуха. Срочные погружения стали ежедневной рутиной, которая порой спасала нас от очень близко ложившихся бомб или глубинных бомб. 18 апреля один из «Сандерлендов» положил свои «яйца» так близко к нашей лодке, что они даже причинили ей небольшой ущерб.
К концу апреля как наша лодка, так и ее экипаж демонстрировали все признаки утомления. Дизельные двигатели явно требовали капитального ремонта, горючего оставалось крайне мало. Мы даже не могли позволить себе погони за более-менее крупной целью, чтобы не лишить себя остатка горючего для возвращения на базу. Кроме того, часть экипажа страдала незаживающими язвами на коже и имела симптомы цинги из-за недостатка свежей пищи на борту лодки. Все это настоятельно требовало возвращения домой.
К началу мая, двигаясь генеральным курсом на север, мы оказались у входа в Бискайский залив. Сумев сохранить лодку и экипаж в столь далеком походе, Лёве вел себя очень осторожно на этом последнем этапе нашего маршрута. Он удваивал количество дозорных на мостике, когда мы шли в надводном положении, из-за возросших шансов воздушных атак. Мы также старались не попадаться на глаза французским рыбакам, которые, как мы подозревали, информировали о замеченных подлодках англичан.
Порой Лёве демонстрировал какое-то сверхъестественное чувство опасности, когда никаких признаков ее еще не было видно. Так, например, во второй половине дня 5 мая, когда мы спокойно двигались в надводном положении, по непонятной причине капитан-лейтенант приказал частично заполнить водой балластные цистерны. Эта предосторожность, пояснил он, может значительно уменьшить время, необходимое для экстренного погружения. Спустя буквально четыре минуты