На краю света (сборник). Николай ЛесковЧитать онлайн книгу.
Не похоже это, конечно, было на отца Кириака, и мне даже и сейчас, когда я это вспоминаю, стыдно становится сей моей подозрительности; но что делать, когда она явилась?
Вылез я из снежной ямы и стал подбираться к моему дикарю; он услыхал, как снег захрустел под моими ногами, и обернулся, но сейчас же опять стал продолжать по-прежнему свои тайнодействия.
– Ну, не довольно ли тебе кивать-то? – сказал я, постояв возле него с минуту.
– Довольно, бачка, – и сейчас же пошел к саням и начал цеплять в шорки остальных собачонок. Закладка была готова, и мы поехали.
– Кому ты это там таилгу дал? – спросил я его, махнув назад головою.
– А не знаю, бачка.
– Да собачку-то ты кому пожертвовал: богу или черту – шайтану?
– Шайтану, бачка, как же – шайтану.
– За что же ты его угостил?
– А за то, бачка, что он нас не заморозил: я ему, бачка, за это собачку дал, – пусть его лопает.
– Гм! да он-то пусть лопает, – не облопается, а собачонку жаль.
– Чего, бачка, жаль: собачка плохая, скоро бы дохнуть стала; ничего, бачка, – пусть его берет – лопает.
– Да; так ты с расчетом: дохленькую ему дал…
– Как же, бачка.
– А скажи, пожалуйста: куда мы это теперь едем?
– Не знаю, бачка, – след ищем.
– А где мой поп – товарищ?
– Не знаю, бачка.
– Как же нам его найти?
– Не знаю, бачка.
– Может быть, он замерз?
– Зачем, бачка, замерз: снег есть – не замерзнет. Я вспомнил опять, что с Кириаком есть еще и бутылка с согревающим питьем и провизия, и – успокоился. Со мною ничего этого не было, а я теперь охотно поел бы хоть собачьей юколы, но боялся о ней спросить, потому что не уверен был, есть ли она с нами.
Целый день мы кружили как-то зря; я это видел – если не по бесстрастному лицу моего возницы, то по неспокойным, неровным и тревожным движениям его собак, которые все как-то прыгали, суетились и беспрестанно метались из стороны в сторону. Моему дикарю с ними было много хлопот, но его неизменное бесстрастное равнодушие не покидало его ни на минуту: он только работал своим орстелем как будто с несколько большим вниманием, без которого нам, конечно, в этот день сто раз быть бы выброшенными и остаться либо среди степи, либо где-нибудь под лесами, мимо которых мы проезжали.
Но вот вдруг одна собачка ткнулась мордою в снег, дрыгнула задними лапами и пала. Дикарь, разумеется, лучше меня знал, что это значит и какою угрожает нам новою бедою, но не выразил ни страха, ни смущения: так же, как и всегда, он твердою, но бесстрастною рукою застремил[33] в снег свой орстель и дал мне держать этот якорь нашего спасения, а сам поспешно сошел с саней, вынул изнемогшего пса из хомутика и потащил его взад, за сани. Я думал, что он хочет пришибить и закинуть куда-нибудь этого пса; но, оглянувшись, увидел, что и эта собака уже висит на дереве, и из нее опять ползут вниз кровавые черева. Отвратительное зрелище!
– Это