Подарок фюреру, или В будущем году – в Аушвице! (сборник). Александр ТавровскийЧитать онлайн книгу.
ему после Хрустальной ночи: в вагон подземки входит старуха-еврейка с желтой звездой на груди, и тут же все мужчины-немцы, голубоглазые и белокурые, бросаются уступить ей место!
Увидев его в первый раз, Геббельс не придал ему никакого значения. И даже шутя пересказал Магде. Но в тот же день в канцелярию министерства поступил донос точно такого же содержания.
– Вещий сон! – мрачно пошутил сам с собой Геббельс.
Но с тех пор такие доносы перестали быть редкостью.
Глава 12
– Мой фюрер! Недопустимо оставлять в самом центре Германии, в Берлине, сорок тысяч смертельно опасных врагов Рейха! – стоя прямо напротив Гитлера, как всегда без обиняков, начал Геббельс.
Под палисандровым, распростертом на десятиметровой высоте фигурным потолком любой, даже двухметровый, гвардеец СС, широкоплечий, белозубый, белокурый и голубоглазый – из «непорочных архангелов», как полушутя называл эсэсовцев Шахт, – даже он казался пигмеем!
Геббельсу кабинет фюрера в рейхсканцелярии категорически нравился. В нем рост человека не имел никакого значения.
Встреча была строго конфиденциальной. Поэтому в кабинете кроме Гитлера и Геббельса никого не было.
– Мой фюрер! Они легко могут войти в контакт с миллионами военнопленных, работающих на оборонных заводах. И разве не вы сами в своей гениальной книге «Майн кампф» предупреждали немцев о чудовищных организаторских способностях этих монстров, способных подчинять себе любой стоящий на их пути народ и стравливающих разноплеменные массы ради собственной выгоды?! После катастрофы под Сталинградом мы должны любой ценой уничтожить этот дьявольский оплот евреев в Берлине!
Гитлер жестом пригласил Геббельса пройти к гигантскому камину, в котором в любое время суток горели пихтовые дрова. Они присели на стоящее напротив камина канапе. Такого внимания в этом кабинете удостаивались немногие.
Над камином – портрет Бисмарка. Гитлер любил в трудную минуту посмотреть в глаза «железного канцлера».
За стеклянными дверьми – сад, где посменно дежурят «архангелы» СС, неподвижные, как глаза Бисмарка.
И в этот раз Геббельс смотрел на Гитлера, а Гитлер – на Бисмарка. Бисмарк же, как всегда, был неприступен и выглядел на 1000 марок. А вот Гитлер…
Сталинград, как огромная доза снотворного, перевозбудил его до полного нервного истощения. Даже романтическая челка на лбу, скопированная его личным фотографом Гофманом с прически дирижера популярного оркестра Никисле, выглядела сегодня совсем не романтично.
Фюрер был явно растерян и подавлен. Геббельс уже не раз видел его таким… неромантичным. Точно так же выглядел он и в день своего триумфа, когда старый фельдмаршал Гинденбург вопреки всему все же назначил его рейхсканцлером – растерянным и запуганным.
Геббельс знает, что именно в такие минуты от Гитлера можно добиться невозможного. Но именно такой, неромантичный, Гитлер нравился ему меньше всего.
– Дорогой Йозеф! –