Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника. Андрей Борисович СоколовЧитать онлайн книгу.
по делам Севера. На следующий год он был введен в состав Тайного королевского совета, а в 1632 году поднялся еще выше, став Лордом-наместником Ирландии. Там ему удалось добиться порядка, укрепить администрацию, но и вызвать недовольство у значительной части политической элиты. У Уэнтворта был нелегкий характер. Он бывал резок: ни лорд Холланд, ни Вейн не простили ему сказанных в запале слов: королю следовало бы отрубить им головы.
Для противников Страффорд был олицетворением личной власти и попрания конституционных свобод. Следует, однако, заметить: стремление наказать ненавистного министра проявляла не только партия радикальных реформаторов во главе с Пимом, но и политическая группировка «конституционных монархистов», вскоре после процесса присоединившихся к роялистам. К ней относился Хайд, а его друг и патрон лорд Фолкленд произнес в парламенте речь, добавившую врагам Страффорда уверенности. Следует учесть, что в свете дальнейших событий Хайд едва ли не маскировал, по меньшей мере, смягчал роль, которую сыграла в осуждении Уэнтворта его собственная фракция. По-видимому, Хайд голосовал за билль, провозглашавший Страффорда виновным в государственной измене, однако в этом не признался. О Страффорде Кларендон писал: «Без сомнения, он был человеком в высшей мере наблюдательным, проницательным в суждениях о людях и вещах; его несчастье состояло в том, что он привлек лишь очень немногих мудрых людей, и не было ни одного (за исключением лорда Ковентри, доверие к которому было ограниченным), чьи возможности и способности были равны ему. Поэтому во всех делах он полагался только на себя, различая многие недостатки в большинстве людей, слишком пренебрегал тем, что они говорили или делали. Его доминирующей страстью была гордость, что можно было исправить, если бы ему меньше везло. Но рука Провидения и две презренные сущности, народ и сэр Генри Вейн, умертвив, самым странным образом наказали его. Короче, ему вполне подходит эпитафия, которую, по сообщению Плутарха, Сцилла написал самому себе: «Никто не превосходил его в том, чтобы делать добро своим друзьям и наносить вред врагам». И то, и другое было хорошо известно, и получило недобрую славу» [7, III, 342].
Очевидная несправедливость обвинений и казнь, во время которой Уэнтворт проявил качества античного стоика, сделали его в глазах роялистов первым мучеником, пострадавшим от «парламентского абсолютизма», за которым в дальнейшем последовали другие, в том числе архиепископ Кентерберийский Лод и сам монарх. Гражданская война неизбежно привела к поляризации образов Страффорда. Его образ мученика и борца за роялистское дело приобрел особый блеск в годы Реставрации Стюартов, когда Кавалерский парламент отменил приговор и постановил изъять протоколы процесса. В XVIII веке при участии потомков графа вышло первое двухтомное издание его бумаг, которым пользовался великий историк Дэвид Юм, оправдывавший Карла I и считавший Страффорда одной из замечательных личностей, рожденных в Англии [149]. В XIX веке критический