Изменить одиночеству (сборник). Евгения МихайловаЧитать онлайн книгу.
В лучшем случае читал какую-то ерунду, не имеющую к его тексту отношения. Презрительно хмыкал. Он презирал читателей. Но больше всего он презирал издателей.
Разумеется, он посылал все свои рукописи в издательства по длинному списку на своем столе. Ответа давно уже не ждал. Немногочисленным знакомым насмешливо говорил:
– В издательствах работают одни жулики. Им не нужны яркие таланты. Им нужна проходная серость. И то не вся. Издают только своих родственников, чтобы деньги на сторону не уходили.
Иван Григорьевич знал все о терпенье и труде, которые должны все перетереть рано или поздно. Он пока создавал багаж. Портфель творений, которые однажды непременно начнут приносить доход, станут желанной добычей всех, кому положено зарабатывать на чужом таланте. Когда он попробовал себя во всех жанрах и убедился в том, что для его дарования нет границ – пришло время найти идею. Под лежачий камень, как говорится, вода не течет. Мозг Ивана Григорьевича был складом банальностей, которые выручали его в любой ситуации.
Освободившись немного от бессонного творчества, Иван Григорьевич стал изучать дикий литературный рынок интернета. И, конечно, вписался в самую простую возможность заработка. Он открывал аккаунты на популярных ресурсах, пользовался платной раскруткой и рекламой, печатал там свои произведения, ссылки на собственный сайт. Круглосуточно бомбил всех запросами о дружбе. И, наконец, дождался долгожданных лайков под текстами. Люди доверчивы и доброжелательны к бескорыстным творцам, которые дарят самое дорогое просто так, всем.
Следующий этап – пронзительные посты о каторжном труде непонятого гения, который страдает лишь от того, что вопль его души не доходит до адресата. До читателя, который сам никогда не сможет найти то, что ему наверняка нужно. От чего станет легче жить. И только, когда Иван Григорьевич убедился, что аудитория есть и достаточно разогрета – по крайней мере сочувствием и любопытством, – он выложил свои банковские реквизиты. Карты разных банков, пэйпал, яндекс-деньги, счета рублевые и в разной валюте.
Первые небольшие деньги привели Селиверстова в восторг. Он многословно и витиевато благодарил своих виртуальных жертвователей. Но вскоре пожертвования стали казаться жалкими, сама затея с этим побиранием – ущербной. Она никак не вязалась с образом Астиаг-Астиага, в золоте, в седовласой мудрости и с лютней пророка, рождающего музыку слов. Срочно требовалось развитие. Какой-то сверкающий прорыв. Иван Григорьевич произнес про себя эти слова – «сверкающий прорыв», и почувствовал, как его осеняет приближение настоящей догадки. Отблеск уникального дела, достойного уникальных творений.
Отец Ивана Григорьевича был типографским рабочим. У него было и хобби по профессии. Григорий Селиверстов умел с помощью нехитрых приспособлений переплетать вручную книги и довел эту способность до редкого мастерства. Для него неважно было содержание. Он даже букварь маленького Вани переплел в обложку с сафьяном, серебром и горным хрусталем. И научил этому