Изменить одиночеству (сборник). Евгения МихайловаЧитать онлайн книгу.
в ночной рубашке стояла на коленях на полу, а Кира душила дочь, схватив за горло, потом вцепилась ей за волосы, стала бить по щекам и губам. Дима был так потрясен, что даже не сразу вмешался. Голос пропал, ноги парализовало.
Потом он самого себя видел, как со стороны и в тумане. Он оттаскивает Киру от дочери, с силой ее толкает. Она едва не падает, но удерживается на ногах, уцепившись за спинку кровати. Дима хватает Машу на руки, прижимает к себе и качает, словно в младенчестве. Носит по комнате и приговаривает:
– Мой маленький Маш, папин дочь, мой любимый малыш. Маш будет сейчас спать, мой мышонок.
У них с Машей с ранних лет была такая игра, чтобы Дима не жалел, что у него родился не сын.
«Я лучше, чем сын, – сказала Маша в пять лет. – Я – папин дочь».
И Маша, не ожидавшая такого быстрого спасения, действительно заснула у него на руках. Она вся горела. Кира избивала больного ребенка!
Свои свободные два часа он провел у кровати Маши, слушал дыхание. Потом вышел в кухню, где у стола сидела скорбная Кира, она пила сердечные капли. Дима молчал. А Кира принялась жаловаться на дочь, как она своим поведением подрывает здоровье матери.
– Она убивает меня своей расхлябанностью, безответственностью и неблагодарностью! Вчера я посылала ее в магазин за продуктами: молоко, кефир, хлеб, яйца и несладкое печенье для меня. Положила ей деньги в кармашек сумки. А она пришла без продуктов, говорит, что не смогла дойти до магазина, голова закружилась. Я была уверена, что деньги остались в сумке, и не стала вынимать. А сейчас заглянула – денег нет! Она их потеряла! Неблагодарная дрянь!
– Один вопрос: за что она должна тебя благодарить?
– Как за что? Я кормлю. Я стираю. Я…
– Хватит! Если бы я знал, что моего ребенка будут убивать из-за моих же копеек, я бы никогда не лег с тобой в постель. И так… В общем, я увидел. Понял, что это не первый раз. Если не последний, если еще раз позволишь себе так обращаться с дочерью – конец всему. Как-нибудь проживем с Машей.
Вечером Кира встретила его как ни в чем не бывало. И в час супружеского долга ждала его, чтобы получить подтверждение в незыблемости их порядка. Ее порядка, вбитого и в его голову.
И ведь на поверхности ничего не изменилось. Порядок, тишина, ее молчаливое, тактичное присутствие. И электронные часы на стене в гостиной, угол которой – его кабинет. Эти часы показывают время, когда он непременно должен войти в спальню. Его никто не гонит, не заставляет. Просто их жизнь состоит из таких пунктов и порядковых номеров, которые никак нельзя отменить. Потому что нарушение их порядка – это есть разрушение всей жизни. Кроме этого порядка, Дима в ней ничего больше не видит.
Дима вспоминал прошедшую ночь. Эти проклятые часы, которые отбирают его личное время. Хлопнула дверь ванной. Кира вышла оттуда в своей дорогой, закрытой и страшной, как саван, ночной рубашке. Он выкурил свою прощальную сигарету, почистил зубы и вошел в спальню вслед за женой.