Мусорщик. Мечта. Евгений ЩепетновЧитать онлайн книгу.
– это настоящие деревья! Огромные, красивые, а между ними – цветы. И бегают среди цветов Шарики – круглые такие, мягкие, и мама гоняется за ними и хохочет, весело, заливисто! И под ее босыми ногами взметается песок… и жарко, солнце, пахнет чем-то сладким, вкусным… так пахнет настоящее, не из конвертора, печенье! Ник пробовал такое – мама купила настоящей муки, настоящего сахара, еще чего-то, а потом испекла им печенье. И они откусывали по маленькому кусочку и мечтали о том, как заработают много денег и купят себе проход в Город! И станут там жить. А может, вообще улетят с Сируса! Будут купаться в море, загорать на солнце, и никто, никто не посмеет их выгнать!
А может, и не мечтали. Может, и не было никакого печенья. Может, Ник это все придумал… Может, ему просто хотелось вот так – сидеть с мамой, откусывать кусочки печенья и мечтать.
Они никогда так не сидели. Потому что не могли себе позволить ни настоящей муки, ни сахара, и даже печки у них не было, в которой можно испечь это самое печенье.
Нику во сне стало так горько, так больно… даже во сне он не может забыть, что все это только сон! Даже во сне! А мамы давно уже нет…
Он застонал, и слезы, которые нельзя было выжать из него бодрствующего, даже если резать его или жечь, потекли из-под прикрытых, затекших от кровоподтеков век. Ник еще сильнее прижал к щеке Шарик, и ему вдруг показалось, что тот лизнул его в щеку, как маленький зверек. Теплый такой, родной зверек, которого хочется гладить и гладить…
И тогда Ник вдруг улыбнулся рассеченными, опухшими, черными от побоев губами и крепко заснул – снова заснул, на этот раз без снов и кошмаров.
Впрочем, уже давно для него сны и кошмары были одним и тем же понятием. Когда живешь в Аду, тебе не могут присниться хорошие сны. Только кошмары.
Когда проснулся, мгновенно все осознал. Все – от первой до последней минуты вчерашнего дня. И душу стянуло холодной ненавистью и безнадегой – все, конец! Не надо было бегать к «свежачку», ну знал же, что там точно окажутся банды, знал! Пожадничал! Рискнул! И что теперь? Ну вот что – теперь?! Рюкзака нет, видона нет, даже одежды и ботинок нет! Да черт с ней, с одеждой… обычное пластиковое барахло, есть запасная. И видон за полтинник купит, пусть и старый – ерунда! А вот рюкзак! Ох ты ж беда… вот это беда!
Твари! Ну какие твари! Эх, бластер бы… какой-нибудь бластер! Всех бы положил. Вот ей-ей – всех! И не жалко. Никого не жалко. Что там они хотели? Привязать его? Чтобы висел и подыхал? Ах вы мрази! Мрази! Мрази!
Ник в бессильной ярости сжал кулаки и ойкнул от резкой боли. Посмотрел – пальцы распухли, были черными, страшными. Топтались по ним? Скорее всего… Беззащитного избивали. Просто ради удовольствия! Нелюди!
Ник со стоном откинулся на матрасе и сморщился, ощутив неприятный запах, идущий от ткани. Тогда он заставил себя встать. Уже стоя на ногах, пусть и нетвердо, но все-таки вполне уверенно, уцепился за матрас и с силой потянул на себя. Потянул и выбросил в коридор. Давно надо было выбросить, но почему-то жалел. Мама на нем спала! Сентиментальный болван…
Закончив