Мои Острова. Илья СмирновЧитать онлайн книгу.
Врач обернулась. Мама испуганно подняла руки и показала пустые ладони. Лицо у неё было как у школьницы, только что попавшейся со шпаргалкой.
Врач подошла и посмотрела на дело моих пяток. И засердилась. Неправильно отпущенные на свободу гирьки набрали скорость и обрушились всей бездушной массой на беззащитный рычаг. Не выдержав такого грубого отношения, рычаг пал духом и был сломлен. Взвешивание стало невозможно.
Все, конечно, отнесли это на дело случая, и в общем-то правильно. Это дало мне возможность ещё пару лет прожить совершенно беззаботно. Но взвешиваться я до сих пор не люблю. Хотя незаметно ломать рычаги весов перестал. Потому что теперь меня тоже интересуют цифры.
Ириски
Когда я был маленький, я очень любил ириски. Это были такие коричневые квадратики, аккуратно завёрнутые в гладкие разноцветные бумажки. Эти конфетки были собраны по десять штук и упакованы в прямоугольные длинненькие тубусы с изображением корабля на глянцевой поверхности. Они назывались «Ледокол». Я собирал их зимой в лесу. Да-да, все собирают в лесу грибы, ягоды и преимущественно летом, а я любил собирать ириски зимой.
На выходные мы с папой садились на станции Каланчевская на электричку, доезжали до станции Дедовск, шли минут 40 пешком и оказывались на нашей даче в садоводческом товариществе с советским названием «Тимирязевец». Старенький картонный домик, сарайчик, берёзы. Шесть соток, из которых две занимал пожарный пруд.
Отопления не было. Мы иногда (когда они доставались в заказах родителям на работе) жарили сосиски на костре, резали огурцы, помидоры, пили крепкий чай с сахаром и лимоном из термоса. На морозе это было как-то по-особенному вкусно.
А потом начиналось самое интересное – мы шли гулять в лес. Лес я любил с самого раннего детства и всегда обожал в нём гулять. Хотя теперь у меня закрадывается мысль, что, может быть, я и полюбил-то лес из-за этих ирисок. Лес был большой, дремучий и в нем никого кроме нас не было, но папа прекрасно ориентировался, знал все тропинки и просеки, никогда не боялся заблудиться.
Первое время мы шли молча, я ждал. Папа говорил, что по опушкам ириски обычно не растут. Потом я не выдерживал и потихоньку бросал взгляды под ёлки, заглядывал под кусты, тайком откидывал снег в надежде увидеть вожделенные квадратики.
Наконец, папа говорил:
– Илюш, а ну-ка посмотри под той ёлкой.
Всем известно, что ириски растут только под большими раскидистыми ёлками. Я стремглав мчался под указанную ёлку и – о чудо! – прямо в снегу обнаруживал ириски. Потом я уже сам искал и собирал их, собирал, собирал. Только иногда папа указывал на какое-нибудь особо ирисочное место. А так я всё находил сам, папа мне почти не помогал.
К концу нашей прогулки ирисок набирался целый пакет, целый огромный пакет самых настоящих ирисок, и я был абсолютно счастлив. Возвращались домой поздно вечером, долго тряслись в электричке, потом ехали на автобусе. Домой папа