Ножи. Найля КопейкинаЧитать онлайн книгу.
налоговой службы, дочь богатого бизнесмена, невесту известного профессора. Все три раза метод убийства был один и тот же и носил странный для современности характер. Широк спектр раскрытых автором характеров, бытовых норм, жизненных ситуаций.
Катя – красивая ухоженная молодая женщина – сидела на табурете, курила и с завистью рассматривала Клару со спины.
– А ты, сестричка, совсем не полнеешь, всё хорошеешь с годами.
– Спасибо, – улыбнувшись, но, не оборачиваясь, ответила не менее красивая и ухоженная, но более стройная Клара, готовящая по заказу своей гостьи Кати сырники.
– А помнишь, как мы в детстве ссорились?
Неприятные воспоминания больно хлестнули сознание Клары, улыбка с лица её тут же сошла, глаза погрустнели, действия её немного притормозились, почему-то очень захотелось ответить сестре резким «да», но Клара сдержалась и, надев улыбку, которая отчего-то получилась виноватой, обернулась к сестре:
– Дорогая, давай забудем.
– Н… да. Ну и вредная же я была. Хорошо, забудем, – согласилась Катя, хотя ни одна из женщин не могла забыть вот так просто по желанию своё детство. Это был уговор не вспоминать его.
Катя и Клара были родными сёстрами по отцу, но матери у них были разные. Мать Клары умерла, когда девочке было три года, через год отец её женился, а ещё через год на свет появилась Катя. Внешне девочки были похожи, в них сразу угадывались сёстры, но нрав у сестричек был разный: Клара росла мечтательной девочкой, была всегда отличницей и очень всем нравилась. Катя росла непоседливой, балованной, капризной, и учёба ей давалась с трудом. Сейчас сёстры жили раздельно. Клара жила в своей квартире, которую унаследовала от бабушки и дедушки по линии покойной матери, Кате отец купил квартиру-студию в доме напротив своего. Клара успешно закончила учёбу в вузе и работала в налоговой полиции, Кате отец купил диплом филолога, и она числилась безработной. С середины весны сёстры неожиданно сблизились. Катя стала навещать сестру, делиться с ней своими женскими секретами, одаривать подарками. Поначалу Клара принимала Катю настороженно, но потом, видя, как сестра изменилась, обмякла и стала принимать её с радостью.
– Ты очень добрая, – снова заговорила Катя, гася сигарету в пепельнице. – Как здорово, что ты у меня есть.
Клара, закончившая стряпню, обернулась к сестре:
– Катя, да что на тебя сегодня нашло?
– На меня, Кларчик, нашла сентиментальность. Один наш приятель сказал, что это модно, так я теперь стараюсь, – отшутилась Катя. – А ты, насколько я помню, всегда сентиментальничала.
– Тебе идёт.
– Что?
– Сентиментальность.
– А… Ха-ха, знаешь, и я так думаю.
Сёстры рассмеялись.
– Клара очень положительно влияет на Катю, – заметил за вечерним чаем Юрий Владимирович. Жена его Вера Станиславовна, хоть и не считала так, решила с мужем не спорить и на всякий случай согласилась:
– Кажется, да.
– Надо ж, чего учудила, – продолжал Юрий Владимирович, поглаживая большим пальцем изящную чашечку с позолоченной каёмкой из тонкого белого фарфора с позолоченной каёмкой, которую задержал не донося немного до губ, – даже вспомнила мой день рождения!
– Не понимаю, – со звяканьем ставя на блюдце перед собой такую же чашку с душистым чаем, с нескрываемым раздражением в голосе ответила жена, – при чём здесь Клара! – Вера Станиславовна в негодовании даже повела своим круглым полным плечом. Не реагируя на замечание жены, Юрий Владимирович продолжал:
– Сегодня она даже помыла посуду за собой! Кажется, это впервые в жизни! – Лицо Юрия Владимировича светилось радостью, и, глядя на жену, он смотрел как будто куда-то дальше, сквозь неё.
– Наша дочь взрослеет. Не понимаю, чему тут можно удивляться. Я ж всегда тебе говорила: подожди, повзрослеет, поумнеет. Здесь надо радоваться, – парировала Вера Станиславовна всё с тем же раздражением в голосе, поджав вялые напомаженные губы и мелко потрясывая головой.
– Так я и радуюсь, дорогая, – обратив на жену взгляд, потерявший уже в действительности оттенок радости, ответил Юрий Владимирович.
– А вот с Кларой тебе как отцу следует поговорить, – перешла в атаку Вера Станиславовна. При этих словах она мотнула головой, как лошадь, сбрасывающая с глаз длинную чёлку.
– С Кларой? – насторожился Юрий Владимирович. – А что такое?
– Ну, ты же знаешь, она серьёзно связалась с этим нищим профессором, хочет выйти за него замуж. Не допустишь же ты, чтоб она всю жизнь нищенствовала!
В левой руке Веры Станиславовны оставался недоеденный кусок пирожного, который ей уже не лез в горло; она с досадой посмотрела на него, кинула в тарелочку-пирожницу, резко выцапала одну из салфеток, красиво уложенных в салфетнице, скомкала её в левой руке, обтирая пальцы, и швырнула на бело-бежевую скатерть.
– Не допущу! – заметно повеселел Юрий Владимирович, поняв,